Я с трудом посмотрела на Нила. Нет! Почему так? Хотела бы возразить, начать упираться, однако не могла толком вздохнуть из-за источаемого ими двумя жара. Уже тянулась к своей магии, однако срывалась на полушаге, теряла нить, еще была не натренирована и не умела этого делать в мгновение ока.

«Нил, не надо», — мысленно шептала, едва держась за тонкие нити сознания. Почему снова? Зачем ему это? Разве нельзя остаться друзьями и не усложнять все подобными заявлениями?

— Истинную ценность имеют лишь Огненные, — высокомерно бросил Хайзиран. — Остепенись, сын!

В нас дохнуло Огнем. Настоящим, не преобразованным. Словно сырой стихией, которая срывает кожу и оголяет плоть. Я охнула, однако не была сожжена дотла, так как друг выставил перед нами щит и укрыл от гнева своего родителя.

— Вот именно, я твой сын! — тихий голос Нила прозвучал более устрашающе, чем гневный его отца. — Есть моменты, в которых я тоже не уступлю. И Лика — один из таких. Не потому, что она мне когда-то помогла выжить. Не потому, что лишь благодаря ей я попал домой. Не потому, что за ней увязался отпрыск Лунных.

— Не позволяй низменным чувствам управлять собой, — немного размягчился Хайзиран, убирая магию. — Привязанности ослабляют драконов.

— Эта усилит, — уверенно заявил Нил и, улыбнувшись мне, произнес сокрушающее: — Перед тобой представительница вымерших Дневных. Повторю еще раз, зовут ее Лика Самвилл, и пока что у нее нет клана.

— Дневных? — не поверил Хайзиран и посмотрел на меня уже с кровожадным интересом.

— Нет, — замотала я головой, не желая в этом участвовать и одновременно пытаясь вспомнить, когда же поделилась с другом своими предположениями о том, какая во мне течет магия.

— Да, Лиса, — кивнул Нил. — Не противься — это единственный способ защитить тебя от темнейшего.

Глава 7

— О какой защите идет речь, Нил?! — сокрушалась я, меряя широкими шагами комнату. — Что это сейчас было? Ты поступил, как эгоист, даже не удосужившись вспомнить о моих чувствах.

— Лисенок, остановись и подумай… — попытался перехватить меня друг.

— Да не хочу я сейчас думать! — сбросила я его руки и обняла себя за плечи. — Невеста? Ты серьезно решил, что вот так соглашусь на подобное заявление?

— А как ты иначе хотела? — лицо Нила стало каменным. В глаза засверкали огненные искры. — Ты словно до конца не осознала, в каком мире мы сейчас. Неужели пять лет не дали четкого понимания, что в одиночку ты не в состоянии что-либо сделать? Я забочусь о тебе, дуреха!

— Даже так? — обреченно села я на выступ под окном тех самых сапфировых покоев.

Меня больше не прельщала красота выделенных мне комнат. Не то чтобы раньше сильно волновала, но теперь весь этот шик, богатство, в которой они утопали, интересное архитектурное решение в виде переходящих с потолка, затем на стену, а потом на пол и даже мебель оранжевых линий, словно светящихся изнутри, казались пылью, пущенной в глаза. Все для того, чтобы задобрить. Смягчить. Отвлечь от насущного.

— Лиса, — нахмурился Нил, но сдержал порыв приблизиться. — Я долго думал, как оставить тебя рядом с собой, как провернуть все лучшим образом, как дать тебе то, что получил я.

— А мне это нужно?

— В каком смысле?

— Ты спросил, хочу ли я? Уточнил, согласна ли на брак с тобой? — дернула я плечами. — Поинтересовался хотя бы, что меня тревожит? Мы встретились спустя много времени, прошли через какие-то свои испытания, изменились.

— Я всегда считал, что наша дружба неизменна.

— Это так, но…

— Значит, я все сделал верно, — оставался глух к моим словам Нил, что было ему несвойственно.

Или свойственно, а я просто не замечала? Вдруг из-за потери памяти он скрывал свое истинное лицо? Рядом со мной был не тем, кем родился, а потому чувствовал себя не на своем месте и каждым поступком разрывал границы окружающей нас реальности, попутно хватаясь за единственного человека, который в самый сложный момент протянул ему руку.

— Пойми, Лиса, все непросто, — смягчил он тон, в то время как во мне уже боролись противоречивые желания.

Оттолкнуть, снова назвать эгоистом и сбежать. Или… принять его предложение. Может, вправду так будет лучше? Вдруг собственными силами я не смогу продержаться и снова окажусь в водовороте событий, из которых уже не выберусь? Что если попаду в очередную передрягу и просто сломаюсь из-за необходимости тянуть все на своем горбу?

Я нуждалась в поддержке, как никогда. Привыкла, что Нил — это моя опора. А сейчас, едва вновь ее обрела, она начала уходить из-под ног и шататься, приводя в дикое замешательство.

— Сегодня я должен был занять место отца, но остановил церемонию из-за твоего появления. Пойми, это очень важный для нашего клана момент, а я пренебрег им.

— Не надо меня винить, ты сам.

— Я не виню, — вздохнул друг. — Я осознанно так поступил. Пошел против воли отца, потому что сперва тебя нужно подготовить. Это важно! Нельзя спешить, но и медлить не стоит. Каждый день на счету. Поданные требуют смены правителя, им необходим молодой и сильный дракон, который в состоянии возглавить армию.

— Но при чем здесь я?

— А ты — часть меня, — шагнул мне навстречу Нил и взял за руки. — Лисенок, я хочу поделиться с тобой всем, что имею. Ты слишком для меня дорога, чтобы пренебречь твоим появлением.

Он потер большим пальцем тыльную сторону моей ладони. Заглянул в глаза. Посмотрел так открыто, что захотелось наступить на горло своему негодованию и просто поддаться его напору. Ведь он не сделает мне ничего плохого. Только не Нил! Если не упираться, то он единственный сможет дать мне то, чего я желала. Спокойствия, относительной свободы, чего-то четкого и незыблемого.

Наверное, сейчас следовало вспомнить, ради кого я стремилась попасть в этот мир. Почему хотела подружиться со своей магией? С каким посылом противилась Искре, едва не покинувшей мое тело? Все было направлено на то, чтобы вновь оказаться рядом с ним.

С моим Нилом!

И вот он здесь, а я с ним ругаюсь. Зачем? Разве стоит? Почему не отпустить ситуацию и не плыть по течению, позволяя проверенному человеку делать все ради моего же блага.

Возвращаться обратно мы точно не собирались. Мир людей и мою некогда уютную квартиру, видимо, нужно оставить в прошлом. Теперь предстояло просто узнать, что происходило вокруг, и влиться в эту новую жизнь. С ним!

— Не сдерживайся, улыбайся уже, — сжал сильнее мои руки друг и, щелкнув меня