массовой информации в поттериане служит газета «Ежедневный Пророк» (если не принимать в расчет «Придиру» – журнал, издаваемый Ксенофилиусом Лавгудом, статьи в котором, хоть и серьезные по тону, явно носят «желтый» или юмористический характер). По мере того как от книги к книге история развивается, на наших глазах растет сила Волан-де-Морта и его влияние на Министерство. Описываемая политическая эволюция находит отражение и в том, как деятельность Дамблдора и личность Гарри освещаются в «Пророке».

После «Кубка огня» министр магии Корнелиус Фадж оказал давление на газету, дабы не допустить распространения заявления Гарри и Дамблдора о возвращении Волан-де-Морта. К концу «Ордена Феникса», однако, когда Темный Лорд не скрываясь появился в Министерстве, «Пророк» наконец-то озвучил их историю. Затем, после падения Министерства в начале «Даров смерти», волшебное СМИ снова изобразило Дамблдора сумасшедшим старым дураком, а Гарри стал «нежелательным лицом № 1».

VII. Одержимость национальной безопасностью

Страх используется как мотивационный инструмент правительства для давления на массы.

Вселенная Гарри Поттера подает перспективную идею для организаций типа АНБ. В «Дарах Смерти» Министерство накладывает своего рода следящие чары, известные как Табу, на имя Волан-де-Морта – если кто-то произносит это имя, все окружающие защитные заклятия разрушаются подобием магических помех и Министерство немедленно уведомляется о нарушении. Власть, стоящая за Табу, логично предположила, что большинство волшебников будут слишком напуганы, чтобы произносить имя Темного Лорда, а вместо этого будут послушно и малодушно использовать эвфемизм Тот-Кого-Нельзя-Называть. Действительно, как Дамблдор сказал Гарри в начале цикла, «страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит». Позже, вопреки властям, члены Ордена Феникса начали произносить настоящее имя Волан-де-Морта.

VIII. Переплетение религии и власти

Фашистские власти склонны использовать самую распространенную национальную религию в качестве инструмента манипулирования общественным мнением. Религиозные риторика и терминология используются лидерами страны, даже когда главные принципы религии диаметрально противоположны действиям или политике правительства.

Религии волшебников как таковой не существует. И все же риторика Волан-де-Морта и Пожирателей смерти была пропитана консервативной одержимостью историей и легендами мира магов. Жестокое правление держалось на страхе и запугиваниях, достойных методов святой инквизиции в Испании.

Предметы, выбранные Волан-де-Мортом для превращения в крестражи, также в значительной степени напоминают реликвии, равнозначные религиозным по своей сути. Его одержимость Бузинной палочкой, одним из Даров Смерти и древней легендой волшебного мира, имеет судьбоносное значение.

И пусть сами Дары Смерти не являются атрибутами власти, вера в окружающие их легенды – самое близкое к религии мировоззрение, существующее в мире волшебников.

IX. Защита корпораций

В подтверждение афоризма Эптона Синклера, Лоуренс Бритт обнаружил, что промышленная и деловая аристократия фашистского государства очень часто являются теми, кто приводит лидеров к власти, создавая взаимовыгодные отношения между бизнесом и политической элитой.

Мы очень мало знаем о корпоративной власти в магическом мире. И все же идеология чистокровных Пожирателей смерти тесно связана со «старыми деньгами» и аристократическими семьями. И Блэки, и Малфои – примеры чрезвычайно богатых аристократических родов. Мы могли бы легко приписать чистокровкам выбор идеологии, подобной фашистской, как способа защитить семейные деньги, а также свои безукоризненные родословные.

Несомненно, такой подход к аристократической власти, опирающейся на деньги аристократов, резко контрастирует с мировоззрением Гарри и семьи Уизли. Денежное влияние Люциуса Малфоя нависает как над советом управляющих Хогвартса, так и над Министерством магии. Малфои постоянно привлекают внимание к своему богатству в противовес Уизли, на которых смотрят свысока как на «предателей чистокровных». Семья Джеймса Поттера, отца Гарри, была вполне обеспеченной, но в то же время щедрой и доброй, не выказывавшей никакого пренебрежения к маглорожденным волшебникам и полукровкам. Можно вспомнить здесь и о Сириусе Блэке, которого вышвыривают из родного дома за отказ соответствовать идеологии Пожирателей смерти, с которой согласны остальные члены семьи.

Также к вопросу о корпоративной власти и деньгах можно вновь упомянуть и статью в Teh New York Times, в которой Кристофер Хитченс отмечает, что «предубеждение против гоблинов, владеющих банковской монополией, в большей или меньшей степени схоже с антисемитизмом, а скверное обращение с эльфами призвано напомнить нам о рабстве».

X. Притеснение профсоюзов

Поскольку организованные трудящиеся являются единственной реальной угрозой фашистскому правительству, профсоюзы либо ликвидируются, либо серьезно ущемлены в правах.

Упоминание рабочей силы в книгах косвенное, но все же представляет интерес. Очевидно, что в Министерстве, небольших предприятиях Косого переулка и Хогсмида, в «Ежедневном Пророке» и «Придире», а также в больнице Святого Мунго работали волшебники. Но отношение Пожирателей смерти к честному труду по-настоящему проявилось, когда Темный Лорд пришел к власти, и мы увидели, какую злобу Волан-де-Морт, Долорес Амбридж и им подобные питали к магическим существам, например к кентавру Флоренцу, презрение, с которым большинство аристократических семей относилось к гоблинам и домовым эльфам. До известной степени подобное отношение к волшебным существам переносилось и на семьи волшебников с небезупречной родословной.

Когда в «Кубке огня» Барти Крауч дурно обращается с Винки, домовым эльфом, Гермиона заявляет, что подобная жестокость сродни рабству. И даже Рон возразил, что домовым эльфам нравится, когда с ними так обращаются, и они получают удовольствие от тяжелой работы. Гермиона была единственной, кто желал бороться с подобными предрассудками, пока режим Волан-де-Морта не начал относиться к маглорожденным точно так же, как остальная часть волшебного сообщества всегда относилась к магическим существам.

XI. Презрение к интеллигенции и искусству

Фашистские нации склонны поощрять открытую враждебность к высшему образованию и академическим кругам. Как правило, профессора и другие ученые подвергаются цензуре или даже арестам. Точно так же свобода самовыражения в искусстве подвергается открытым нападкам, а прогрессивное искусство запрещено. Например, нацисты использовали термин «дегенеративное искусство» для описания современного искусства на том основании, что оно было не немецким, еврейским или коммунистическим. Вместо этого они пропагандировали искусство, которое возвеличивало расовую чистоту и послушание.

Лучшим примером такого презрения может служить пребывание Долорес Амбридж в должности генерального инспектора Хогвартса. На этом посту она делала все возможное, чтобы ограничить свободомыслие учеников, подвергала цензуре или наказывала любых студентов и профессоров, выходивших за рамки дозволенного. Хотя прямо не указывается, была ли Амбридж Пожирателем смерти, она в конечном итоге стала одним из самых ярых сторонников идеологии Волан-де-Морта в Министерстве и широко известна как символ мракобесия и один из наиболее презираемых персонажей поттерианы.

Под поток оскорблений попали курсы прорицания и ухода за магическими существами. В Хогвартсе нет курсов изящных искусств как таковых, и поэтому эти второстепенные предметы, их эксцентричные и неортодоксальные профессора подверглись нападкам со стороны новоявленного генерального инспектора, что привело к увольнению Хагрида и Трелони. Амбридж также контролировала и подвергала цензуре другие лекции в Хогвартсе, запретила все собрания и внеклассные мероприятия. Относительно незатронутой осталась трансфигурация, хотя это больше связано лично с Макгонагалл, ставившей Амбридж на