Шрифт:
Закладка:
— Да, очень хорошо, — кивнул Фокс. — Вы молодец, Гедимин. Восстановились в рекордные сроки.
— Где моя одежда? — спросил сармат, мягко опустившись на пол. Пальцы послушно расходились в стороны, смягчая удар, и снова собирались в узкую стопу, будто их и не пришлось сшивать из обугленных обломков и выращенных тканей.
— А вот с ней заминка, — ответил Питер. — На складе вашего размера нет, за индивидуальный заказ надо платить, а мы ещё не выяснили, кто это будет делать. Шериф обещал уладить вопрос…
Гедимин поморщился.
— Принеси мне бумагу и что-нибудь, что пишет, — попросил он. — Здесь скучно.
Питер хмыкнул.
— Постараюсь, Гедимин. Если шериф даст разрешение.
Сармат удивлённо мигнул.
— Это твой госпиталь. Какое разрешение⁈
— Это мой госпиталь, — подтвердил, слегка изменившись в лице, доктор Фокс. — И всё, что касается лечения, определяю я. Бумага к медицинским препаратам не относится. Я попробую убедить Фостера в обратном, но навряд ли получится.
…Охранники прикрыли глаза тёмными щитками, как будто в госпитале можно было нарваться на световую гранату. Гедимин разочарованно хмыкнул — время от времени перехватывать чей-нибудь взгляд и удерживать, пока «макака» не позеленеет и не отвернётся, было забавно.
— Я слышал, вам понадобилась бумага, — без приветствий перешёл к делу Чарльз Фостер. — В чём же вы решили сознаться? Я здесь, мистер Кет, и я очень внимательно вас слушаю. Или вы внезапно вспомнили, чем занимались у Ассархаддона, и решили поделиться чертежами?
Гедимина передёрнуло. «Верно же,» — подумал он, щурясь от досады. «Любой чертёж пошёл бы прямо к нему. Атомщик, ты дебил! А, какой из тебя атомщик…»
— Видимо, нет, — сам себе ответил Фостер, выждав десяток секунд. — Ну что ж, можете приберечь признания для первого заседания суда. Там будет кому их послушать. Такая коллегия не собиралась с довоенных времён!
Гедимин мигнул.
— Когда будет суд? — спросил он вслух. Теперь, когда он мог говорить, в переговорном устройстве не было нужды, и его забрали.
— Очень скоро, мистер Кет, — судя по голосу, Фостер тоже ждал суда с большим нетерпением. — Ради вас собрались большие люди! Думаю, расстреляют вас тоже с особыми почестями.
— Тебе дадут много полосок? — Гедимину вспомнился Стивен, трясущийся над знаками отличия, и он поморщился. — Сделают адмиралом?
Фостер хмыкнул.
— Подумайте о себе, мистер Кет. Вы ещё можете смягчить приговор. Вам даже дали адвоката — вот уж что лишнее, то лишнее! Военным преступникам не положен адвокат, мистер Кет.
— Забирай, — Гедимин пожал плечами. — Я его даже не видел.
Из экзоскелета донёсся сдержанный смешок.
— Не я дал, не мне и забирать. Пока что у нас ещё пара дней на разные мелочи. Итак, вы не помните, чем занимались в «Гекате». А чем был занят Линкен Лиск? Кем он считался? Учёным? Лаборантом? Испытателем-добровольцем?
Гедимин недобро сузил глаза.
— У него спроси, — ответил он. — Я ничего не знаю.
«На меня уже повесили всю войну,» — думал он, глядя мимо Фостера и не видя ничего, кроме холодного зеленоватого света. «Пусть хотя бы знают, что я сделал реактор. И бомбу. Её тоже сделал я. Пусть они это запомнят.»
06 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Да расстреляйте вы его уже прямо здесь! — донёсся из коридора сердитый голос доктора Фокса, и Гедимин, до того спокойно занимавшийся упражнениями, спрыгнул со стены и удивлённо мигнул. — И не тратьте попусту время — ни моё, ни судьи Бойда!
Мимо медицинского поста, погасив на ходу красную лампу, прошли доктор Фокс и шериф Фостер в сопровождении двух охранников. Гедимин отошёл к кушетке и сел, с интересом глядя на пришельцев. Последний допрос был позавчера; сармат не думал, что способен тосковать по шерифу, но в гермобоксе было невыносимо скучно. Бумагу ему так и не принесли; из памяти со скрипом извлекались простейшие чертежи, не относящиеся к ядерным технологиям, а при малейшей мысли о реакторах голова ощутимо опухала и тяжелела. «Вот бы твэл взять в руки,» — с неожиданной тоской подумал Гедимин. «Наверное, уже не придётся…»
— Так почему мистер Кет не может дойти до суда своими ногами? — спокойно спросил шериф, остановившись у смотровой стены. — До здания его довезёт патрульный глайдер…
— Мистер Кет месяц назад перенёс пересадку лёгких, сердца и клиническую смерть, — сердито отозвался Фокс. — Вы на его месте сейчас лежали бы пластом и вспоминали собственное имя. Или вы тащите его туда с оборудованием и сопровождающим, или берёте бластер — и сами отвечаете за его смерть.
— Он не может, — хмыкнул Гедимин, подходя к стене. — Ему судья запретил.
По знаку шерифа один из охранников подошёл к люку «пневмопочты» и сбросил в трубу свёрток.
— Одевайтесь, мистер Кет, — сказал Фостер. — Завтра утром вас ждёт судья Бойд. И ещё много людей, собравшихся ради вас. Вот только решим, кто и на чём вас туда повезёт…
— Я могу идти, — буркнул сармат.
— Не надо, Гедимин, — устало отозвался Питер Фокс. — Вы приедете обратно на руках у охраны… или, что вероятнее, кому-то из нас придётся на ходу сшивать оборванную аорту и вливать в вас пять литров крови. Шериф Фостер, пришлите мне вечером ваших людей, я их проинструктирую — и тогда, так и быть, обойдёмся без сопровождающего. Моим людям тоже есть чем заняться, особенно с утра.
— Надеюсь, про пять литров крови вы преувеличили, — пробормотал Фостер, с сомнением глядя на Гедимина. — Незачем ждать вечера. Я вызову их сейчас, а вы покажете ваше оборудование. Можем даже провести учения. Не бойтесь, вашего сармата вернут таким
