Шрифт:
Закладка:
Горбо прижал одну руку ко рту, а второй принялся колотить себя по голове.
– Горбо, ты тупоумный нелепейший косомозглый дурак из дураков, – обрушил он на себя поток ругательств. – Тётушка Шмяка была совершенно права, ты позор всего народа снергов. Ты заслуживаешь, чтобы трясунцы обгрызли тебя до смерти, чтобы твои кости растёрли в порошок, твою кровь выхлюпали без остатка, а хрящи разжевали и выплюнули…
Горбо упал на колени, продолжая лупить себя. Дети в тревоге переглянулись.
– Горбо, прекрати, пожалуйста, – сказал Пип. – В чём дело?
Горбо подавил рыдания.
– Это я виноват. Я сам сказал вам использовать тот сигнал!
– Зов очумелой кукушки? – Пип сложил руки пригоршней и поднёс ко рту. – У-у-к-кук…
– Нет, не делай этого, Ломастер Пип! – в слезах взмолился Горбо. – Не делай, если не хочешь, чтобы они вернулись! Я забыл… презренный болтливый недоумок, а не снерг… забыл, что очумелые кукушки – любимая пища трясунцов! Из-за меня вас чуть не сожрали. Что сказала бы на это мисс Ваткинс? Я не тот, кто мог бы приглядывать за невинными детьми. Пора стать разумным снергом, хоть в кои-то веки! Я должен немедленно отвести вас в «Солнечную бухту».
Пип нахмурился.
– Разве мисс Ваткинс знает о трясунцах? Ведь если знает – почему же она говорила, что никаких трясунцов не существует?
– Мисс Ваткинс – совершенно замечательная дама, – твёрдо сказал Горбо. – Уверен, у неё были на то серьёзные основания.
– Если бы нас съели трясунцы, это была бы её вина, а не наша, – заявил Пип. – Мисс Ваткинс следовало предупредить нас об этих тварях. Но ей всё равно, ей совершенно всё равно! Не отсылай нас назад, Горбо. Пока ещё не отсылай. Мы не пойдём туда, правда, Флора?
Флора утвердительно затрясла своей копной волос.
– Если ты попытаешься нас заставить, – сказал Пип, складывая руки пригоршней и поднося их ко рту, – я сделаю это снова. Я закричу ошале… или как там?… очумелой кукушкой.
– Нет, нет, не делай этого! – взмолился Горбо. – Иначе мы застрянем здесь и будем заниматься математической гимназистикой, пока у нас головы не отвалятся. Разве вы не хотите быть разумными макарончиками и…
– Мы будем очень разумны, – пообещал Пип, – если ты отведёшь нас к снергам.
Горбо сдался.
– Ну что же, раз так получается… – Он вздохнул, закинул за спину лук и натянул свою шапочку по самые уши. – Тогда – потопали! Э-ге-гей! В путь – к Стране Снергов!
Они продвинулись не очень далеко, когда к ним вперевалочку вышел медведь. Морда его была измазана чем-то липким. Медведь обнюхал ноги детей, а потом, чтобы привлечь к себе внимание, принялся кататься по земле.
– Если тебе больше нечего делать, кроме как вытворять тут всякие кульбиты-мульбиты, – строго сказал Горбо, – займись лучше чем-нибудь полезным. Можешь взять себе на спину пассажира.
Маленькая группа путешественников отправилась в путь дальше, и никто не заметил, что за ними сквозь папоротники следит чей-то один-единственный зелёный глаз, и следит прежде всего за Флорой, потерявшей свой башмачок.
– Снерги! Как же я их ненавижу! Прыгают повсюду как солнечные зайчики, и такие услужливые, такие дружелюбные. Глупцы! Разве можно всё время быть такими жизнерадостными? От них мне просто плохо.
Голос женщины был столь же горек, как и желе из сонной одури, которое она готовила. Женщина вылила варево в чашу, сделанную из отполированного черепа. Желе было ещё не совсем готово. Она наклонила чашу – поверхность желе подёрнулась рябью. Женщина нахмурилась и накрутила на палец локон своих бузинных волос.
– Ты видишь их, мамоцка? – За плечом женщины стоял её долговязый сын, то и дело потиравший распухший нос.
– Этот дурак Горбо ведёт их к снергам. – Женщина раздражённо встряхнула чашу.
– Не заставляй меня идти туда, мамоцка, – захныкал великан. – У них птицы. Большие птицы. С кусачими клювами и сильными ногами.
– Я знавала огурцы, у которых было больше смелости, чем у тебя, – заметила мать. – Разве я заслужила такого сына? Голова забита мусором, а твёрдости меньше, чем у варёной брокколи. Мне не нужна твоя помощь. Прибамбас уже идёт по их следам.
– Братицка Прибамбас не всегда делает то, что ты говоришь. Он плохой мальчик. Не то что я, – ласково сказал великан. – Я твой хороший мальчик. – Он неуклюже ткнул маму в плечо кулаком, больше напоминавшим окорок, но женщина оттолкнула его.
– Не вижу, – пожаловалась она. – Ты застишь мне свет, дубина. Я хочу увидеть девчонку. Скоро она будет в моей власти, и тогда всё начнётся…
– А когда закончится, я снова смогу есть кости, – радостно сказал великан. – Хрусткие снаружи и сочные внутри. Я ведь смогу, да? Смогу, мамоцка?
– Сколько захочешь, сынок. – Женщина вгляделась в пурпурные глубины желе, и там показался дом на берегу моря – большое здание с высокими трубами и большими железными воротами, охраняемыми двумя рябинами. Губы женщины скривились в ухмылке.
– Ты думаешь, что твои рябины и розмарин заставят меня держаться подальше, – пробормотала она, обращаясь к кому-то отсутствующему. – Но я умнее, чем ты думаешь. Сама увидишь. Языки пламени и чёрный дым скроют солнце над «Солнечной бухтой», и все воспоминания превратятся в пепел, гонимый ветром…
В которой путешественники прибывают в Город Снергов и Горбо получает Не-приглашение; Королева устраивает пир с нужным количеством пирогов, песен и стояний на голове, и кажется, что приключение почти закончилось, – пока Тигр не пускается в погоню за чем-то, что исчезает среди Виляющих Деревьев…
Вместо того чтобы валить лес и расчищать участки для жилищ, снерги строят свои дома на деревьях, между деревьями и вокруг деревьев. Если вы приходите издалека, то первые признаки, по которым вы узнаёте, что уже добрались до места, – это перезвон ветряных колокольчиков и водопады разноцветья, изливающиеся из приоконных ящиков и корзин, подвешенных высоко в ветвях. Затем вы замечаете птичьи гнёзда на извилистых дымовых трубах, высокие красные крыши, весело раскрашенные дверные проёмы, спрятанные в листве, и деревянные винтовые лестницы в самых неожиданных местах.
– Вот мы и пришли, – сказал Горбо, сияя от счастья. – Путешествия – очень хорошее дело, но лучшие путешествия всегда приводят тебя домой, где всё на своих местах, мебель рада тебя видеть и полным-полно верёвочек.
Возвращение Горбо вызвало небольшой переполох. Как только его заметили, воздух наполнился криками.
– Ну и ну, чтоб меня расплющило! Никак это Горбо, наш старый кошель глупостей!
