Шрифт:
Закладка:
Наибольшего успеха как администратор он добился в области финансов. Как ни странно, его войны до 1812 года обычно приносили больше прибыли, чем стоили; он возлагал на своих врагов ответственность за начало боевых действий, а когда побеждал их, то взимал высокие гонорары, а старые мастера — за урок. Часть этой добычи он держал под своим личным контролем в качестве экстраординарного домена. В 1811 году он хвастался, что в пещерах Тюильри у него хранится 300 000 000 золотых франков.13 Он использовал этот фонд для облегчения бремени в казначействе, для исправления опасных поворотов на фондовом рынке, для финансирования общественных работ или муниципальных улучшений, для вознаграждения сигнальных служб, для поощрения художников и писателей, для спасения попавшей в затруднительное положение промышленности, для подкупа друзей или врагов, а также для оплаты своей тайной полиции. Оставалось достаточно средств, чтобы подготовиться к следующей войне и удержать налоги гораздо ниже уровня, который был при Людовике XVI или во время Революции.14
«До 1789 года, — говорит Тэн, — крестьянин-собственник платил со 100 франков чистого дохода 14 сеньору, 14 духовенству, 53 государству, а себе оставлял только 18 или 19; после 1800 года он ничего не платит из своих 100 франков дохода ни сеньору, ни духовенству; он платит мало государству, только 25 франков коммуне и департаменту, а 70 оставляет себе».16 До 1789 года рабочий, работающий по найму, тратил на уплату налогов от двадцати до тридцати девяти рабочих дней в году; после 1800 года — от шести до девятнадцати дней. «Благодаря почти полному освобождению [от налогов] тех, у кого нет собственности, бремя прямого налогообложения почти полностью ложится на тех, кто владеет собственностью».16 Однако существовало множество «чрезвычайно умеренных» косвенных налогов или налогов с продаж, которые ложились на всех людей в равной степени и поэтому были тяжелее для бедных, чем для богатых. К концу имперского режима расходы на войну значительно превысили ее отдачу; налоги и цены выросли, а общественное недовольство распространилось.
Финансовый кризис 1805 года заставил Наполеона реорганизовать Банк Франции, который был создан в 1800 году под частным управлением. Пока он боролся за свою политическую жизнь при Маренго, группа спекулянтов во главе с Габриэлем-Жюльеном Овраром получила контроль над армейскими поставками. Столкнувшись с трудностями, они обратились в банк за значительным займом; чтобы получить эти деньги, банк с разрешения казначейства выпустил собственные банкноты в качестве законной валюты; они не получили признания в финансовых операциях и упали до девяноста процентов от номинальной стоимости; компании и банку грозило банкротство. По возвращении в Париж Наполеон спас банк за счет части репараций, полученных от Австрии, но настоял на том, чтобы впредь он находился «под контролем государства, но не слишком». 22 апреля 1806 года он передал его под управление губернатора и двух вице-губернаторов, назначенных правительством, и пятнадцати регентов, выбранных акционерами. Новый Банк Франции открыл филиалы в Лионе, Руане и Лилле и начал долгую карьеру служения французской экономике и государству. Правительство по-прежнему владеет лишь меньшинством акций банка.
Наполеон не испытывал особого уважения к тем, кто занимался поставками для его армии и министерств. Он считал само собой разумеющимся, что каждый подрядчик завышает свои счета, а некоторые из них предлагают некачественные материалы по первоклассным ценам. Он поручал своим ставленникам строго проверять все предъявляемые им счета, а иногда делал это и сам. «Все подрядчики, — говорил он Буррьену, — все агенты по снабжению — жулики…Они владеют миллионами, живут в наглой роскоши, в то время как мои солдаты не имеют ни хлеба, ни обуви. Я этого больше не потерплю!»17В 1809 году в Вене он получил жалобы на дефектное обмундирование и снаряжение, проданное его армии; он приказал провести расследование, которое показало, что подрядчики получили большую неправомерную прибыль на этих продажах; он приказал провести военный суд, который приговорил растратчиков к смерти. Были предприняты все меры, чтобы спасти их, но Наполеон отказался от помилования, и приговор был приведен в исполнение.18
В общем и целом, враждебные критики согласны,19 первые тринадцать лет правления Наполеона принесли Франции величайшее процветание, которое она когда-либо знала. Когда в 1805 году Лас Казес, титулованный и прощенный эмигрант, вернулся из поездки по шестидесяти департаментам, он сообщил, что «ни в один период своей истории Франция не была более могущественной, более процветающей, лучше управляемой и более счастливой» 20.20 В 1813 году граф де Монталиве, министр внутренних дел, утверждал, что это продолжающееся процветание было вызвано «подавлением феодализма, титулов, мортир и монашеских орденов;… более равномерным распределением богатства, ясностью и упрощением законов».21 В 1800 году население Франции составляло около 28 миллионов человек, в 1813 году — 30 миллионов. Это не кажется поразительным приростом, но если бы такие же темпы роста (даже без увеличения) продолжались до 1870 года, племянник Наполеона имел бы 50 миллионов человек, чтобы ответить на вызов бисмарковской Германии.
II. УЧИТЕЛЯ
Мы видели, как Наполеон во время своего консульства пытался придать новый порядок и стабильность постреволюционной Франции с помощью Кодекса гражданского права и Конкордата о мире и сотрудничестве между его правительством и традиционной религией народа. К этим созидательным силам он предложил добавить третью, реорганизовав систему образования Франции. «Из всех социальных двигателей школа, вероятно, наиболее эффективна, поскольку она оказывает три вида влияния на молодые жизни, которые она охватывает и направляет: одно — через учителя, другое — через совместное ученичество, и последнее — через правила и предписания».22 Он был убежден, что одной из причин разрушения правопорядка во время революции стала
