головой. – И не могу поверить, что Джо уговорил их пойти на рыбалку.

– Он был до глубины души потрясен, что никто из них никогда раньше удочку не держал. Клянется, что сегодня будем жарить свежую форель.

– И благослови его господь, что взял с собой Фина, Коллина и Брэдли, – добавила Тиша.

– Он бы и Мо с собой взял, но она заявила следующее. – Майя сделала недоверчивое недоуменное лицо: – «Джо, с чего бы я стала это делать? Червяки – они скользкие». До чего ж я люблю эту девочку.

– И я, – вздохнула Эдриен. – И наш мир люблю. – Она посмотрела туда, где лежали, уткнувшись друг в друга, Джаспер и Сэди. – Весь до капельки.

Вошла Лина, держа стакан морозного стекла. Подошла к столу, налила воды из графина.

– Изгнали меня из кухни, – сказала она, садясь. – Признали катастрофически неспособной и неумелой. Марию приняли, и она вырезает печеньки в форме сердечек. А меня отвергли.

– Хорошо, что ты не любишь готовить.

Лина кивнула на слова Эдриен:

– Хорошо. А вашего Монро тоже приняли после некоторой серьезной дискуссии и поставили на фаршированные яйца.

– Монро – лучший фаршировщик яиц всех времен и народов.

– Они с Джен и Мими спорили о различных способах их варить, чтобы скорлупа легко сходила. – Теперь Лина засмеялась. – Я очень рада, что они меня выставили.

Майя и Тиша переглянулись.

– Пойдем глянем, как там младенцы, – сказала Майя, когда они вместе встали и Тиша взяла монитор видеоняни.

Лина посмотрела им вслед.

– Хорошие подруги. Я знаю, как это важно, когда есть подруги. Мы с Мими с детства вместе. Есть еще Гарри и Маршалл, но Мими – это друг всей моей жизни.

Тут она посмотрела на Эдриен, коснулась ее распухшей щеки.

– Я не стану снова поднимать эту тему. Я знаю, что тебе пришлось снова и снова ее обдумывать – как было у нас после Джорджтауна. Должна сказать лишь, как я рада, что у тебя есть сила, есть храбрость, есть ум.

– Многое досталось от тебя.

– Не только, ты развивалась сама. В тот день в Джорджтауне я подумала: это не должно определять ее жизнь. И мою тоже. Но ее жизнь – я не позволю. И так и вышло, но все равно эта рана никогда до конца не затягивалась. Теперь, я думаю, может затянуться.

– И затянется.

– Все эти женщины… ты чуть-чуть не погибла. И я спрашиваю себя снова и снова, что я могла сделать иначе, чтобы этого не было?

– Ничего, мам. – Она накрыла руку Лины ладонью. – Ничего. Он не просто с виду похож на отца. У него был тот же дефект, то же безумие. Я видела это в них обоих. Им не давал жить сам факт моего существования. Этот ДД мне сказал одну вещь: что он во мне не видит ничего от своего отца. И я не вижу. Я – Риццо, я Риццо целиком и полностью.

– Да, это так.

Сэди подняла голову, сразу за ней Джаспер.

– Это машина Райлана. Он говорил, что должен закончить кое-какие дела. Закончил, видимо.

Когда машина показалась из-за холма, Лина встала, прошла по газону к Райлану, обхватила его руками, расцеловала в обе щеки и ушла.

Райлан, растроганный этим неожиданным поступком, остановился на мгновенье, потом поднялся на веранду.

– Она не любит обнимашек, так что это был особенный момент, – сказала Эдриен.

– Мне тоже так показалось. – Он осторожно поднял за подбородок ее лицо, всмотрелся. – Кобальтовое Пламя, ты получила ранение.

– И ты, Человек Непобедимый.

– Но мы победили негодяя – с небольшой помощью наших друзей. Так что вот им.

Он сел и вынул из принесенной сумки два ошейника, один ярко-красный, другой ярко-синий. Отдал их Эдриен.

Она прочла гравированные надписи.

– Миз Сэди Уэллс. Мистер Джаспер Риццо.

– Я подумал, что мы это сделаем официально, обменявшись фамилиями.

– Какая прелесть! Сэди, иди сюда, надень свое новое украшение.

– Теперь про нас с тобой, – начал снова Райлан, когда Эдриен застегнула ошейники. – Я думаю, это надо сделать официально.

– А? – Она подняла голову, улыбаясь, и заморгала, увидев, что он просто смотрит ей в глаза. – Что?

– Я думал уделить тебе больше времени, столько, сколько потребуется. Но – не могу. Мгновения – важнейшая вещь, мгновения меняют жизнь, и я не хочу терять больше ни одного из них. Я тебя люблю, люблю в тебе все. И мне ты нужна вся, такая, как есть. Так что давай поженимся и будем одной семьей.

– Райлан, мы же только начали свыкаться…

– Я знаю, что у тебя не вошло в привычку быть влюбленной. По-настоящему. Но я семьянин, Эдриен. Я отлично умею вести семейную жизнь.

– Да, это я знаю. Я не знаю, сумею ли я.

– Ты быстро учишься. Я знаю, что я с прицепом, как знаю и то, что оба прицепа по тебе с ума сходят. Можем добавить и еще один, если это то, чего ты хочешь.

– Еще детей?

– Если это то, чего ты хочешь. Мы с тобой оба умеем обращаться с детьми, но надо, чтобы ты их захотела.

– Мне только надо…

Она встала, отошла к перилам, поглядела вокруг.

Полный дом, подумала она. Дом, построенный для семьи, для детей, отдан теперь ей. Ее наследие.

– Всегда хотела детей, – тихо сказала она.

– Возьми моих. Заведи со мной новых. Будь миз Эдриен Уэллс, а я буду мистер Райлан Риццо.

– Не сомневалась, что ты сможешь меня рассмешить в такой момент. – Она закрыла глаза. – Когда Сэди не смогла ко мне пробиться, она знала, куда идти – к тебе и Джасперу. Ей нужна была помощь, и она знала, где ее получить. И я знаю, куда мне пойти, когда помощь нужна мне. – Она обернулась к нему. – И это всегда будешь ты.

Он встал, шагнул к ней, взял ее за руки.

– Можем пожениться завтра или завтра плюс год. Можешь планировать любую свадьбу, которую только хочешь.

Он полез в карман, достал коробочку, открыл и вынул оттуда кольцо.

Не кричащее, подумала она. Он знал, что ей не захочется нескромного. Простой бриллиант в обруче из белого золота.

– Но я всерьез надеюсь услышать сейчас «да». Остальное детали, и мы оба их тоже умеем прорабатывать.

– Тебе пришлось выбирать идеальное кольцо для такой, как я. Такой, какая я есть, которая живет, как я живу.

– Я знаю, какая ты, и люблю тебя такой, какая ты есть. Скажи да.

– И я тоже люблю тебя такого, как есть. – Она посмотрела в эти удивительные зеленые глаза, коснулась его щеки, тоже распухшей, как у нее. – Ты