устроила все так, чтобы их можно было вынуть изнутри, – сдвинул крышку и выбрался из своей скорлупы. Потянулся один раз, другой, согнул затекшие колени. Чувство избавления, абсолютной свободы пьянило сильнее, чем вино. Внезапно он заметил деньги, лежавшие на комоде. Застигнутый врасплох, Аллвин замер, как отшельник при виде пищи, к которой он поклялся не прикасаться. Рот наполнился слюной. На лице явственно отразилась внутренняя борьба. Один раз, другой он попытался преодолеть искушение. Но оно не отпускало.

Наконец он вздохнул, потом ухмыльнулся – безмятежно и загадочно. В одночасье забыв все благочестивые клятвы и намерения, резво шагнул к комоду. Профессор вновь стал собой.

Двигаясь чуть слышно, он сбросил свою потрепанную одежду и нарядился в лучшее из того, что смог найти. Умело прицепил часы, протянув тяжелую цепочку поперек жилета. Затем побросал в черную сумочку фрау Эдлер остальное добро: серебряные кубки, пару позолоченных украшений, которые он прихватил с каминной полки на счастье. Также он взял себе паспорт Карла. Конечно, это не самый надежный документ, но вполне сгодится на французской границе, где его наверняка удостоят лишь беглым взглядом.

Оставалось нанести последний художественный штрих. Оторвав полоску от бумаги, устилавшей полку в комоде, Профессор вывел на ней печатными буквами:

УШЕЛ ОБЕДАТЬ. СКОРО ВЕРНУСЬ.

Записку он поставил стоймя на разверстый гроб. Окинув последним взглядом разоренную комнату, взял сумку, вылез через окно и спустился по водосточной трубе. Еще до того, как фрау Эдлер успела приступить к свинине, Профессор покинул двор и отправился на станцию.

Час спустя, пребывая в возвышенном настроении, фрау вернулась в комнату последнего упокоения. Ее сопровождали друзья, пришедшие извлечь нечто поучительное и вдохновляющее из церемонии прощания с телом. Хозяйка приостановилась на пороге, напыщенно кивнула, вошла в комнату. Всплеснула руками и, ахнув, застыла. Глаза ее выпучились, рот округлился, как у рыбы. Пронзительный вопль сорвался с губ. При виде опустошенного комода фрау Эдлер издала еще один вопль. Она рвала на себе волосы, кусала пальцы, а потом, развернувшись, что есть силы заехала мужу в ухо. После чего, стеная, опустилась на пол. Остальные выбежали из комнаты так быстро, будто по пятам за ними гнался сам дьявол.

Глава 17

Снова оказавшись в Вене, Льюис брел по Кертнерштрассе к отелю «Бристоль». Миновало пять недель с того утра в Брейнтцене, когда герр Шварц брошенными вскользь словами уничтожил его счастье. Пять недель поисков, но, несмотря на все свои энергичные усилия, Сильвию он не нашел.

Он шагал по людной улице, опустив голову и пряча за поднятым воротником пальто лицо, на котором застыла печаль. Льюис похудел за последнее время, и в глазах его появилась какая-то потерянность.

Распахнув дверь своего номера люкс в отеле, он стремительно вошел в гостиную, которую делил с сестрой. И там внезапно застыл на месте при виде открывшейся ему картины. На диване в пылком объятии слились Стив и Конни.

Льюис постоял, с горькой усмешкой созерцая эту сцену. В нормальной ситуации такое неожиданное открытие принесло бы ему радость. Однако сейчас, погруженный в отчаяние, он лишь поморщился. Молча повернулся, чтобы уйти, но тут Конни заметила его.

Она вскочила, покраснев от смущения. Стив, такой же красный, как его возлюбленная, поправил галстук. Затем пробормотал:

– Мы не слышали, как ты вошел, Льюис. В смысле… как бы сказать… ладно, не важно. Который час?

Конни подошла к брату и взялась за лацканы его пальто. Глядя на него снизу вверх, произнесла голосом, в котором звучало искреннее чувство:

– Мы просто пока не хотели тебе говорить, боясь… ох, боясь тебя расстроить.

– Вот именно! – воскликнул Стив, откидываясь на спинку дивана и закуривая сигарету. – Не хотели вторгаться со своим счастьем в твою личную скорбь.

Льюис заставил себя улыбнуться. Поцеловал Конни в щеку, пожал руку Стиву.

– Поздравляю вас обоих. Впрочем, должен сказать, мне и в голову не приходило, что ваши вечные пикировки закончатся таким образом.

Стив закатил глаза:

– Ничего не закончилось, все только начинается. Она меня убьет еще до того, как пресытится.

– Почему бы нет, черное мне к лицу, – поддела его Конни.

– Не обманывай себя, ангелочек, – парировал Стив. – Я тебя придушу перед тем, как уйду сам.

– Для этого тебе придется вернуться домой, – спокойно сказала Конни. – Ты же не думаешь, что я позволю будущему мужу оставаться в Европе, когда тут такое происходит. «Нормандия» отплывает на следующей неделе. Что скажешь, Льюис? Как думаешь, не слишком ли затянулось наше путешествие?

Воцарилось молчание. Пока Конни говорила, она не отрывала глаз от брата. Стив тоже вопросительно воззрился на него. Льюис, явно нервничая, взял сигарету и подошел к окну.

– Что ж, – произнес он наконец, – возможно, ты права, Конни. Вы со Стивом можете уплыть на этом судне. Но я… ну, я предполагаю остаться еще на некоторое время.

– Послушай, Льюис, – встревоженно запротестовал Стив. – Нельзя вот так от нас отмахиваться. Куда делась Сильвия, неизвестно. На ее поиски может уйти целая жизнь. И что потом?

– Это правда, Льюис, – горячо добавила Конни. – О, я знаю, ты без ума от нее. Но ты должен подумать и о другом: о своем бизнесе, друзьях, о самом себе.

– В этом-то и проблема, – ответил Льюис. – Я думаю о самом себе.

Они снова умолкли. Конни и Стив обменялись взглядами. Потом Конни покачала головой, словно говоря, что все бесполезно.

Никогда прежде Льюис не впадал в такое отчаяние. Он рухнул в кресло и застыл неподвижно, опустив голову на руки.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Льюис даже не поднял глаз, однако Стив крикнул:

– Войдите.

На пороге появились двое мужчин. Один был незнакомцем – угловатая фигура в темном костюме. Вторым оказался человек, представлявшийся Оберхоллером. Он был в некотором возбуждении.

Детектив щелкнул каблуками, отрывисто поклонился и торопливо заговорил, сияя так, будто намеревался сообщить нечто эпохальное:

– Простите, что побеспокоили. Мы сочли это необходимым, настоятельно необходимым. – Он умолк, чтобы перевести дыхание. – Позвольте представить вам герра Шустера, директора компании «Экитабль». – (Его угловатый спутник поклонился.) – Джентльмены, герр Меррид, мы здесь потому, что дело получило развитие – весьма неожиданное и крайне нас смутившее.

– Какое развитие? – спросил Льюис, впервые выказывая признаки интереса.

– А именно следующее, – продолжал сыщик. – Вы полностью погасили обязательства перед «Вена экитабль» в отношении двух драгоценных камней. Мои клиенты, если можно так выразиться, в этих своеобразных обстоятельствах были особенно благодарны, – (тут угловатый мужчина снова поклонился), – за возмещение наличными. Но теперь… прошу, взгляните на это!

Детектив порылся во внутреннем кармане, извлек маленький сверток из замши и развернул его дрожащими пальцами.

На мягкой желтой коже, как пара