– Это могло убить, а могло и вылечить, – произнес желтый бог.

– Я умываю руки, – сказал белый бог.

– То, что я предлагал, тебе было без надобности, – укоризненно проговорил красный бог.

– С тобой со смеху умрешь! – усмехнулся черный.

– У нас нет твоего дерева. Такого дерева вообще нет, – покачал головой зеленый бог.

– Мы уходим! – хором воскликнули они. – Но один из нас вернется.

Кто-то прокашлялся, прочищая горло.

– Почему у вас нет лиц? – спросил Десейн. – Цвет есть, а лиц – нет.

– Что?

– Какой забавный бог, – заметил, обращаясь к богу, Десейн.

Он открыл глаза и увидел темную физиономию Бурдо.

– Какой из меня бог! – удивился Бурдо. – Что вы там говорите, доктор Гил? У вас опять был кошмар?

Десейн моргнул и попытался пошевелить руками. Не получилось. Он поднял голову и посмотрел на свое тело. Оно было крепко стянуто смирительной рубашкой. В комнате пахло дезинфекцией, Джаспером и еще чем-то резким и неприятным. Десейн по-прежнему находился в изолированном боксе. Осмотревшись, он уронил голову на подушку.

– Зачем меня связали? – спросил он.

– Что?

Десейн повторил вопрос.

– Доктор Гил! Мы не хотели, чтобы вы что-нибудь сделали с собой.

– Когда меня освободят?

– Доктор Пиаже велел снять это с вас, когда вы проснетесь.

– Я уже проснулся.

– Вижу, сэр, – кивнул Бурдо. – Я просто… – Он пожал плечами и принялся развязывать рукава рубашки.

– Как долго? – спросил Десейн.

– Как долго вы были без сознания?

Он кивнул.

– Три дня с небольшим, – ответил официант. – Уже почти полдень.

Рукава рубашки были развязаны. Бурдо помог Десейну сесть и стащил с него рубашку.

От долгого лежания кожа на спине стала чувствительной и болезненно реагировала на прикосновения. Мышцы были словно чужие, будто принадлежали кому-то постороннему. И вообще, подумал Десейн, это было совсем новое тело.

С белым больничным халатом в руках подошел Бурдо. Одев его на Десейна, он завязал ему тесемки на спине.

– Может, позвать сестру, и она помассирует вам спину? – предложил он. – Там образовались красные пятна.

– Нет, спасибо!

Десейн попробовал пошевелить рукой, принадлежавшей какому-то постороннему человеку. Поднял ладонь к лицу. Это была его ладонь. Но каким образом она оказалась принадлежавшей ему, если мускулы были чужими?

– Доктор Пиаже сказал, что никто до вас не принимал столько Джаспера сразу, – сообщил Бурдо. – Джаспер – хорошая вещь, но все знают, что нужно опасаться передозировки.

– А где Дженни?

– С ней все в порядке, доктор Гил. Она очень беспокоилась за вас. Как и мы все.

Десейн пошевелил одной ногой, словно принадлежавшей не ему, а кому-то еще, потом другой, и вот они обе уже свесились с кровати. Ощущения были более чем странные.

– Не торопитесь, доктор Гил, – посоветовал Бурдо. – Лучше бы вам пока полежать.

– Я… я хочу…

– Вам в туалет? Я принесу судно.

– Нет!

Десейн покачал головой, сообразив, что ошибся. Его тело терзал голод.

– Я хочу есть.

– Что же вы сразу не сказали? Вас ждет отличная еда.

Бурдо достал откуда-то тарелку. Густой аромат Джаспера наполнил комнату. Десейн потянулся к еде, но Бурдо отвел его руку.

– Я сам вас покормлю. Вы еще очень слабы.

Десейн покорно сел и позволил себя накормить. Вскоре он почувствовал, как силы возвращаются к нему. Правда, это было не совсем его тело – с сознанием оно было связано не слишком крепко.

Интересно, что ест его тело, помимо, естественно, Джаспера, запах которого обволакивал Десейна и все предметы в комнате? Овсянка, ответил язык. Овсянка с медом и сливками.

– К вам посетитель, – сказал Бурдо.

– Дженни?

– Нет. Какой-то доктор… Селадор.

Селадор? Это имя, словно бомба, взорвалось в сознании Десейна. Селадор ему доверял, полагался на него! Прислал ему пистолет!

– Вы в состоянии принять его? – спросил Бурдо.

– А вы не станете возражать?

– Почему я должен возражать?

Бурдо не понял, что Десейн имел в виду совсем не его. Точнее, не только его.

Неожиданно Десейну захотелось отправить Селадора прочь. Это же так просто! Долина Сантарога способна защитить его от всех селадоров на свете. Надо лишь попросить об этом Бурдо.

– Я… встречусь с ним, – произнес Десейн и огляделся. – Помогите мне с халатом, и нужен стул.

– Может, посадить вас в кресло-каталку, сэр? Доктор Пиаже прислал, чтобы вы не перенапрягались. Вам нельзя уставать.

– Да! Я понимаю. Кресло-каталку.

Вскоре плохо слушающееся Десейна тело уже сидело в кресле-каталке. Оставив его в дальнем от дверей углу, перед французскими окнами, выходившими на террасу, где обитатели изолированного бокса, свободно расположившись высоко над землей, могли принимать солнечные ванны, Бурдо отправился за Селадором.