спала рядом, обняв длинную подушку-кота. Так вот почему мне было так тесно, диван-то узкий совсем. Я поворочалась еще немного, но поняла, что больше не усну. Часы показывали двенадцать часов дня, и бесцельное лежание никак не способствовало улучшению моего состояния и настроения.

Я аккуратно перебралась через подругу и поплелась в ванную. Отражение в зеркале было удручающим. Таких синяков под глазами я у себя еще не видела. Да и глаза сами красные. И нос, между прочим, тоже. Да, плевать. Перед кем мне красоваться? Единственный мужчина, для которого я хотела быть красивой, причинил мне такую боль, что я больше никому не смогу верить. Даже если захочу. Я залезла в ванную. Голова болела все сильнее, я понимала, что нужно что-то поесть, выпить кофе, но накатившая апатия убивала во мне любую способность действовать, и я просто лежала в горячей воде.

Прошел почти час, когда Ди постучала в дверь.

— Эй, подруга, ты там не утонула? — послышался ее голос.

— Нет, сейчас выхожу, — откликнулась я и действительно начала вылезать. Подумает еще, что я решила утопиться. Нет уж, такой радости я Данилевскому не доставлю. Вот как стану самой популярной актрисой, будет локти кусать, что так обошелся со мной. А я никогда не прощу, никогда не подпущу к себе обратно.

Ди выглядела не лучше меня. Такая же помятая и всклокоченная, она возилась на кухне, убирала останки нашего вчерашнего пиршества.

— Ты чего так рано вскочила? У меня лично такое состояние, что я бы до вечера дрыхла.

Я пожала плечами.

— Не спалось. Что, тебе тоже плохо?

— Ага. Алкоголь — зло.

Я только хмыкнула. Зло-не зло, но вчера оно помогло мне хоть немного забыться. Останься я одна, с ума бы сошла, наверное.

— Иди в душ, я сделаю завтрак, — предложила я, чтобы хоть чем-то заняться.

Ди убежала в ванную, а я насыпала кофе в турку, налила воды и поставила на плиту. Вчера осталось во вчерашнем дне, а сегодня уже наступило, и надо было решать, что делать дальше. Нужно как-то продолжать жить.

Артур не звонил, не писал, и от этого было еще больнее. Он даже не искал меня, не захотел извиниться, объясниться. А я круглая дура. Доверчивая идиотка. Сама же говорила, что видеть его не хочу, а теперь сижу и страдаю, что не звонит. Да пошел он…

Я со злостью стучала ножом по доске, нарезая сыр и колбасу на бутерброды. Интересно, с кем он ночь провел? С Марго? Или еще кого-то нашел? Обнаружил ли он уже, что я оставила квартиру?

Ди вышла из ванной посвежевшая, вытирая волосы полотенцем. Везет, она так быстро умеет восстанавливаться. Это точно не про меня. После количества выпитого вина я, наверное, еще неделю болеть буду. Ну и плевать. Душевная боль куда хуже, и вылечить ее я не смогу. Не за неделю точно.

— Давай завтракать, потом будем тебе билеты смотреть, — произнесла вдруг Диана. Рука дрогнула, нож соскочил с кусочка сыра, с силой стукнув по доске. Я удивленно обернулась к подруге.

— Какие еще билеты?

— На поезд в Питер. Ну или если хочешь, на самолет.

— Какой Питер? — кажется, в моем голосе появилась паника.

— Элли, ты что, забыла? Я же вчера со знакомым договорилась, он ждет тебя, чтобы ключи отдать. Поживешь пока в той квартире. Вариант просто супер. Дом прямо на Фонтанке. А для меня он дешевле сдаст. Ты за такие деньги ни у кого не найдешь жилья.

— Ди, спасибо, конечно, но я не поеду никуда. Что я там буду делать?

— Жить. И работать, — жестко отрезала подруга. — Там полно театров и студий, а тебе нужно сменить обстановку. И знаешь, если бы не съемки, я бы сама уехала.

Ди вздохнула, будто и в самом деле переживает об этом, а я задумалась.

Москва — мой любимый город. Я тут родилась, выросла, училась и работала. Я люблю Москву, знаю его энергетику. А в Питере все чужое, непривычное. Там жизнь течет иначе, там нет моих знакомых. И Артура там тоже нет.

Полоснувшая по сердцу боль заставила поморщиться. Да, его там нет, и мне нужно научиться жить без него. И новая обстановка, возможно, станет хорошим лекарством. Здесь меня ничто не держит, даже жилья нет. И работы теперь тоже нет. С родителями и Ди мы можем созваниваться. Надо попробовать. Что я теряю?

И я вдруг поняла, что да, я хочу уехать. И если судьба подкидывает такой удобный вариант, надо им пользоваться. Мне все равно искать работу, так чем работа в северной столице хуже, чем здесь? Да ничем. Возможно, даже лучше. Там живет очень много творческих людей. И вся атмосфера, энергетика города должна быть пропитана вдохновением.

Я согласилась, и мы, позавтракав, быстро нашли билеты на поезд. Спустя пару часов я, так и не разобрав свои чемоданы, в очередной раз загрузилась в такси и уехала от Дианы, пообещав звонить и писать ей каждый день. И уже очень скоро поезд мчал меня в новую жизнь, полную неизвестности.

Глава 26. Артур. Прозрение

Сбежала от меня, забыв все чувства.

Что это — месть иль признак безрассудства?

Пьеса «Заблуждения»

Я давно привык быть один. В этом мире никто никому по-настоящему не нужен, каждый преследует свою выгоду и собственные интересы. И я вроде бы даже привык к этому, столько лет жил с четким пониманием, что тоже ни в ком не нуждаюсь. Но Элина Вельт взяла и перевернула мне душу, вывернула наизнанку мой мир и заставила всерьез поверить в то, над чем раньше я бы громко смеялся.

Я столько лет наращивал броню на сердце, находил столько подтверждений своей философии, а Элли… Она за какой-то месяц разрушила то, во что я свято верил, и сделала это играючи. А я был идиотом, даже не пробовал сопротивляться ее чарам. Зато теперь расплачиваюсь сполна.

Признаться, мать тоже немало поспособствовала разрушению моих устоев. Со свойственным женщинам коварством она просто умолчала о той части моей жизни, которая была для меня важна. А потом с легкостью рассказала, причинив мне еще больше боли. Только вот я больше не мог злиться на нее или в чем-то обвинять. Марьяна тоже оказалась заложницей обстоятельств и жертвой своей глупой доверчивости.

Зато к себе я вдруг проникся невероятным презрением. Впервые я понял: не хочу гордиться тем, что похож на отца. Все эти годы он был для меня несчастным брошенным человеком, а в итоге оказался тираном. И