Шрифт:
Закладка:
Прошло два дня, и мне подумалось, что нет смысла больше ждать, и следует снова навестить своего узника. В солнечный морозный день совершенно не хотелось отправляться в тюрьму и радовало лишь то, что это я делаю по своей воле.
— Что решили, Драко Витусович? — как обычно, без долгих предисловий спросил я о главном.
— Решил принять ваше предложение, принц, — без особого недружелюбия, но почти безэмоционально ответил Воллович. — Здесь холодно и я не думаю, что несколько лет пребывания в этом каменном мешке прибавят мне здоровья. А вот то, что убавят, — уж точно. Как я понимаю, вы вольны делать со мной, что заблагорассудится и никто не посмеет сие остановить. Я буду последним дураком, если начну упрямиться. Вопрос лишь в том, какие гарантии Ваше Высочие изволит дать мне?
— Ну и хорошо, что согласны, — как можно искренне ответил я. — На днях вас переведут в оттапливаемое помещение. Не думаю, что там будет намного приятнее, но всё же. Что касается гарантий, то тут всё сложнее, граф, — я сразу заметил периферийным зрением, как арестант резко вскинул на меня удивлённый взгляд, но не подал вида. — Могу, конечно, поклясться, но вряд ли вы будете удовлетворены сим пафосным словесным действом. Письменное обязательство, тоже не вариант. Так что вам остаётся только мне поверить. Я не садист, который получает удовольствие от мучений своей жертвы. Я — прагматик. Когда вы это примете, то наши отношения сразу перейдут в нужное русло.
— Что же вы хотите узнать, Ваше Высочие? — Воллович был сбит с толку моими высказываниями, но не хотел быстро сдаваться.
— Вам будут предоставлены бумага и чернила, — я посмотрел на небольшие оконца, — и свечи, конечно же… Почти везде в тюрьме темно… Поначалу просто описывайте своих знакомых сослуживцев: что из себя представляет человек, какие у него качества, как он относится к работе, к деньгам, к другим сослуживцам. Что для него главная ценность… ну и прочее в таком же духе. Чем больше сведений, тем лучше. Старайтесь излагать свои мысли из расчёта «одна персона — один лист», чтобы было удобнее читать и систематизировать.
Я расслабленно улыбнулся, а мужчина напряжённо слушал.
— Конечно же, в первую очередь начните с вашего бывшего непосредственного начальника, а потом и о других знакомых министрах, и их ближайшем окружении… о котором знаете, конечно. Если в чём-то не уверены, то так и пишите: говорят то-то и то-то. И продолжайте по нисходящей вплоть до писарей и курьеров. Затем, мне было бы интересно прочитать ваши заметки и о других знакомых, да и вообще о всех, кто для вас самого представляет интерес. Фершт… Я понятно объяснил свои интересы?
— Да, принц.
— Через несколько дней, когда ознакомлюсь с первыми результатами, буду готов выслушать от вас личные просьбы. Конечно, о свиданиях с родственниками речь идти не может никак, но частично облегчить ваше существование могу. Ведь это же будет на пользу нам обоим, Драко Витусович! Только пишите, пожалуйста, предельно разборчиво, а то у моего знакомого врача такой ужасный почерк, что я собственное имя не могу прочитать, — я улыбнулся как можно более простецки. — Мне же не только бумаги, написанные вами читать, но и тех, кого вы сдали. Пожалейте мои глаза!
Что же, всё сложилось как нельзя лучше. Вроде бы Воллович мне поверил. Надеюсь, я не переиграл, изображая из себя этакого простака? Может, ещё с кем-нибудь из заключённых поговорить, пока Верёвочкин не появился? Да где же он? На него это так не похоже…
Лишь через пару часов я узнал, что жена Николая Исидоровича вдруг вздумала рожать, и ему пришлось в спешке искать акушерку. А я говорил, я предупреждал, что к такому событию надо подготовиться заранее! Тоже мне, молодой отец! Понятно, что теперь и речи не может идти ни о каких допросах. Ладно, пусть отдыхает. В конце концов, сидельцы никуда не убегут, надеюсь.
Ну, раз всё пошло наперекосяк, то надо и мне домой… во дворец, то есть, лучше поехать. Посижу с императрицей, поиграю в картишки с фрейлинами. О, да! Можно ещё раз в сундуках внимательнее покопаться. Я там, среди многого не слишком дорогого оружия, заприметил несколько офицерских шпаг или рапир относительно изящной работы. Надо бы подумать, кого ими наградить и за что. Хорошо быть наследным принцем!
И обязательно встретиться с Бурышиным — одним из моих купцов, — он обещался рассказать об интересующих меня промышленниках.
Глава 44
Нектарий Николаевич Бурышин встретил меня как самого дорогого гостя. Оно и понятно, — сам наследный принц, презрев этикет и, забросив государственные дела, приехал к какому-то там купцу! Тут и свою шубу в грязь кинешь, чтобы без пяти минут император сапоги свои не запачкал. Всё его семейство вывалилось на крыльцо и долго кланялось чуть ли не в ноги. Даже не знаю, приятно это мне или нет… Шучу… Не особо нравится, конечно, но принимать такое изъявление верноподданнического настроения обязательно надо. Эти люди просто не поймут, да ещё и обидятся, если начну пренебрегать традициями.
— Как вы и наказывали, Ваше Высочие, я всё разузнал. Самые лучшие пушки делают Яний Лекайн и Агит Зеров. Они из тех старых родов, что еще пятьсот лет назад руду выплавляли для своих племенных вождей. Потом, как Урал к Империи присоединили, дела у них пошли совсем хорошо. Лет сто назад переманили сии мужи нескольких германских мастеров, так те их пушки и научили выплавлять.
— Вот как! Интересно. А что про третьего — Канатчикова, — что известно?
— Странный он какой-то, Ваше Высочие… Непонятный. Я его несколько лет знаю, а всё понять не могу, — начал объяснять купец. — Вот работал у него очень долго один повар. Готовил так, что пальчики оближешь. К Петру Канатчикову многие уважаемые люди на обеды съезжались. Так вот этот повар, где-то год назад попросил прибавку к жалованию. Не
