— Вроде бы вчера он был жив-здоров. Что случилось?

— Водки перебрал, да в сугробе уснул. Теперь в лихорадке лежит, — почти безразлично ответила девица.

— Вот гад! Пусть только выздоровеет, я ему устрою… — даже расстроился я. — И кто меня одевать-раздевать будет? Мефодий?

— Ну-у-у… — широко улыбнулась Глашка.

Ладно, уже поздний вечер и найти нового лакея не получится. Я продолжил подниматься, посылая в сторону пьяницы-просветителя лучи добра, а моя бывшая нянька шла позади тенью. В моих покоях второй лакей не обнаружился, и в голову начали закрадываться смутные сомнения…

— Послушай, Глафира, а что это вдруг Кирилл пить начал? Я в прошедший год за ним такого безобразия не замечал…

Дальнейшие расспросы учинить не дали женские руки, овившиеся вокруг моей шеи, и шаловливый розовый язычок. О, да! Его я хорошо помню… до дрожи в пальцах.

Утром я всё-таки выудил признание, что всё подстроила императрица. Видимо, решила, что пусть уж рядом будет проверенная служанка, чем какая-нибудь из случайных с которой потом проблем не оберёшься. Спасибо, маман, за почти новогодний подарочек! Впрочем, это вполне разумный компромисс и я не стал далее о случившимся раздумывать.

Во время званого обеда у Нектария Бурышина, прошедшего, надо сказать, вполне достойно, купец поведал, что будут мне и пушки, и ядра, и кирасы, и много чего. Что Яний Лекайн, что Агит Зеров готовы из кожи вон лезть в желании услужить будущему императору, так что всё сделают в лучшем виде, и мне договариваться лично с ними нет нужды. Правда, есть одна затыка, — требование лить именно железные пушки, а не бронзовые, поскольку это дело новое и потребуется как время, так и дополнительные деньги. Ой, мутит Нектарий воду, ой мутит… Хотя, времени в обрез. Да, поздно я обо всём спохватился.

Ладно, даже если и получит купец какой-то процент со всего этого (а что получит — к гадалке не ходи!) мне всем заниматься не с руки. Не то, чтобы я обленился, но рано или поздно всё делать самому не получится. Надо будет только помощников своих в ежовых рукавицах держать, чтобы они не расслаблялись и слишком много в свой кошель монет не тянули, как делал это незабвенный Меншиков, обкрадывая государство в целом, и Петра Первого в частности. Об этом я разогретому от выпитого купцу и сказал как бы невзначай. У него весь хмель сразу из головы и выветрился. Проняло, однако. Буду надеяться, что результат достигнут и Бурышин проникся.

Последующие дни завертелись-закружились нескончаемой чередой. Я был постоянно занят контролем обучения Пуговкиным моих лейб-гвардейцев, периодическими консультациями Лина и Власа, подсчётом прибыли от лотерей и продажей различных настольных игр с управляющим Бессоновым. А ещё выслушиванием докладов от Верёвочкина, прочитыванием писулек от Волловича, контролем управляющего животноводческих ферм, беседами и чаепитиями с императрицей и прочим, и прочим. Чем ближе к весне, тем больше я упахивался, и даже утехи с Глафирой не казались желанными, как ни странно.

Глава 45

На днях приехал из действующей армии большой отряд военных. В основном это были раненые старшие офицеры и генералы, что, честно говоря, меня удивило. Я предполагал, что среди паркетных шаркунов не найдётся тех, кто окажется на передовой, но ошибался. По случаю их прибытия был дан торжественный приём в Малой зале.

Два генерала, пять полковников и десяток капитанов разной степени бодрости, зависящей от характера ранений, вытянулись перед императрицей, весьма благосклонно взирающей на них с трона. Ей были вручены послания от командующего нашим экспедиционным корпусом, а так же ляхского короля Августа Девятого. Вслед за делегацией в залу были внесены три германских штандарта и часть трофеев, символически внесённых на носилках. Играла бравурная музыка и придворные, и местные дворяне, каким-то образом оказавшиеся в столице, по знаку церемониймейстера восторженно приветствовали героев войны.

О подвигах каждого из присутствующих рассказывал какой-то полковник, и тут же, что удивительно, зачитаны представления о награждениях, которые сразу же были высочайше одобрены. Буквально через пару минут в залу внесли подушечки с орденами, которые Елена Седьмая вручила самолично под оглушительные аплодисменты. Не буду лукавить, организация всего действа была неплохо продумана, и о ней вскоре будут говорить на улицах Владимирграда, поскольку я заметил журналистов из «Официального бюллетеня» и столичной газеты.

Некоторое внимание было отведено пленным германцам, которых привели в залу. Видимо трёх взятых штандартов показалось мало, иначе не понять данный момент. Обычно пленных демонстрируют кучей во время торжеств непосредственно у поля прошедшей битвы, а не везут в течение месяцев в столицу.

Как было чуть позже объяснено, этих немцев, как и штандарты, демонстрировали во всех городах, через которые наши военные проезжали, поднимая тем самым общественное воодушевление. Благодаря холодной зиме и плохой кормёжке, количество пленных уменьшилось почти на треть, но никого это особенно не волновало. Давно прошли те времена, когда смысл битв заключался в добыче славы и денег лично для себя. Тогда пленных берегли и чуть ли не пылинки сдували, дабы они дожили до момента обмена их на выкуп. Теперь пленные — обычный расходный материал, принадлежавший государству, с которыми особенно никто не знает, что делать.

В моём прежнем мире, как ещё помнится, после Отечественной войны 1812 года многих французов и иже с ними просто отправляли в казачьи войска, где они и служили всю оставшуюся жизнь. Здесь же казаков пока ещё нет, и эти германцы, скорее всего, будут и дальше возиться по городам, пока в конце концов не кончатся. Как населённые пункты, так и пленные.

Меня же сейчас больше интересовала не внешняя сторона торжественного мероприятия, а содержание… содержание посланий и содержание повозок, прибывших с этими ранеными командирами. Да, вот такой я циник. Надеюсь, что маман ознакомит меня с текстами, хотя я думаю, ничего особо отличающегося от обычных сводок, доставляемых посыльными, там не будет. Письмо же от короля вообще окажется образцом дипломатического искусства, в котором будет много слов и мало конкретики.

Семнадцать прибывших героев были приглашены на закрытый обед, а я быстренько исчез с мероприятия, которое уже заканчивалось. Кому-то ордена и изыски дворцовой кухни очень важны, а мне интересны материальные свидетельства наших предполагаемых побед. То, что на западном фронте не так радужно, как об этом трубят на всех углах, я знал из обсуждаемого на Малом Совете. Как и следовало ожидать, некоторые успехи