Заметка в газете «Republican vindicator» в номере от 15 апреля 1850 года, посвящённая поразительному факту появления необычного свидетеля по «делу профессора Уэбстера». История студента Хеджеса, забывшего ботинки в аудитории и нечаянно увидевшего момент умерщвления Джорджа Паркмена, органично вписалась в информационную повестку американских газет середины XIX века. В те времена тотального отсутствия цензуры в американских газетах появлялись прямо-таки феерические по своей завиральности публикации. Мошенничества с использованием средств массовой информации буйным цветом цвели вплоть до «Великой депрессии», когда конец информационному беспределу положил директор Федерального бюро расследований Эдгар Гувер и его влиятельные покровители в правительстве.

Профессор Уэбстер угрозами, обещаниями и разного рода мольбами добился от бедолаги Хеджеса клятвы хранить молчание. С этим условием он разрешил бедному студенту забрать из аудитории злосчастные ботинки. Тот их забрал и на следующий день уехал из Бостона далеко на юг. Куда именно — непонятно, главное заключается в том, что всё следствие прошло мимо забывчивого студента. Это тем более примечательно, что Хеджес являлся сыном бостонского полицейского!

Внимательный читатель даже по изложенному выше фрагменту истории студента Хеджеса поймёт, что газета «Republican vindicator» принялась разгонять какую-то сильно развесистую клюкву. Кем бы ни являлся её автор — сам Хеджес или кто-то иной — он явно был плохо знаком с материалами дела и не знал, что по окончании лекции профессора Уэбстера в той же аудитории последовала лекция лекция доктора Холмса. Причём рядом с аудиторией коротал время на диване Эфраим Литтлфилд, который никакого студента, забывшего ботинки, не запомнил. Налицо явная отсебятина…

Но интересна её концовка!

Пребывая где-то там далеко на юге, незадачливый студент заболел воспалением мозга. Не совсем понятно, что это за болезнь, но удивляться не надо, поскольку человек, забывающий в конце ноября сменную обувь в аудитории, вполне может заболеть чем-то, что может быть названо «воспалением мозга». Итак, Хеджес в состоянии беспамятства попал в больницу… там он долго лечился… то бредил… то требовал священника… то говорил, что хочет умереть… В конечном итоге священник появился, выслушал бред больного, ломать голову над услышанным не стал и связался с местной полицией.

В начале апреля Хеджес возвратился в Бостон. Показания его к тому времени никого из юристов не интересовали, поскольку профессор Уэбстер уже был признан виновным в убийстве и дожидался исполнения приговора в камере смертников. Журналисты, может быть, и хотели бы поподробнее осветить эту диковинную историю, но концовка её обескуражила всех — родители бедного студента отправили его в психиатрическую лечебницу в городке Бриджуотер в полусотне километров к югу от Бостона. Молодой человек оказался сильно нездоров, по-видимому, какой-то болезненный процесс развивался в его голове задолго до помещения в больницу. Когда он узнал, что присутствовал на лекции, после которой последовало убийство, причуды воображения сыграли с ним злую шутку.

Несчастный сумасшедший Хеджес, внезапно возникший в этой истории, также внезапно из неё и исчез.

Газеты скармливали читателям всевозможные новости о жизни и времяпрепровождении осуждённого в тюрьме. Много шума наделала распущенная кем-то сплетня о переходе профессора Уэбстера в Православную веру. Чтобы утихомирить нешуточные страсти, смертнику пришлось даже делать специальное разъяснение и заверить бостонскую публику в своей преданности Унитарианскому вероучению. Газеты отслеживали посещения Уэбстера членами его семьи — вот 13 апреля к профессору приехали его супруга и 3 дочери, встреча продлилась около часа, а 15 числа — жена и одна из дочерей дочь, им позволили уединиться с осуждённым на несколько минут и т. п.

Несколько публикаций в американских газетах, связанных с «делом профессора Уэбстера» и относящихся к весне 1850 года.

Не приходится удивляться тому, что немалый интерес общественности вызвала информация о выплате Эфраиму Литтлфилду обещанной премии в 3 тыс.$ за содействие в раскрытии тайны исчезновения Джорджа Паркмена. Деньги были выплачены вдовой уже к 13 апреля.

Тут можно упомянуть — дабы не возвращаться к этому вопросу впоследствии — что уборщик, получив обещанную премию, сразу же уволился из Гарвардского Медицинского колледжа и уехал из Бостона. По известной ныне информации, Литтлфилд купил большой дом у дороги к северу от города и открыл там постоялый двор, где путники могли дать отдых лошадям и перекусить в таверне. Наверное, Эфраим исполнил мечту всей своей жизни, и осуждать его за это вряд ли уместно. Хотя у автора всё же имеется один безответный вопрос: скучал ли мистер Литтлфилд по ночным котильонам?

Автор вовсе не пытается иронизировать — Эфраим Литтлфилд один из самых необычных персонажей этой истории. Он прожил не очень долгую жизнь, скончавшись в 1872 году в возрасте 62 лет, и деньги вряд ли сделали его счастливым. Он стал отцом 4-х сыновей — и все они умерли в младенчестве или в детском возрасте, самый младший прожил более остальных и скончался в возрасте 12 лет. В жизни Эфраима было много странных и даже мистических событий, например, два малолетних сына скончались в 1849 и в 1850 годах — как раз в то время, когда разворачивалась описанная в этом очерке драма. Двоих сыновей Эфраим назвал одним именем — Уилльям — причём один из них умер в 1849 году, а другой в том году родился… Но ведь так делать нельзя! По всем суеверным представлениям имя умершего ребёнка нельзя присваивать новорождённому!

Эфраим, похоже, пытался продемонстрировать характер и посмеяться над Судьбой, но в конечном итоге Судьба посмеялась над ним. Заканчивая разговор о дальнейшей жизни уборщика, остаётся добавить, что его жена Кэролайн пережила мужа на 8 лет и умерла в 1880 году. Их могилы сохранились по сию пору.

Камень на могилах Эфраима Литтлфилда и его жены Кэролайн на кладбище в городе Медфорд, штат Массачусетс.

В последнее воскресенье апреля жена смертника и его дочери отправились в резиденцию губернатора штата, занимавшего тогда дом Сэмюэля Адамса (Adams House), активного участника борьбы за независимость американских колоний. Губернатор Джордж Никсон Бриггс (George Nixon Briggs) принял незваных посетителей, хотя в свой выходной день вряд ли имел намерение обсуждать неприятные и конфликтные дела. Содержание разговора женщин с губернатором формально осталось тайным, хотя вряд ли кто-то сомневался в том, что обсуждался вопрос судьбы Джона Уэбстера и возможность губернаторского помилования.

Общественность, узнавшая о визите близких осуждённого, ждала сенсационного поворота, но… проходил день за днём,