Итак:

— Джордж Паркмен был приглашён Джоном Уэбстером в Медицинский колледж запиской, переданной 20 ноября с мальчиком-посыльным по фамилии Максвелл (Maxwell). В записке Уэбстер предлагал кредитору явиться в пятницу, т. е. 23 ноября, к половине второго пополудни, когда профессор заканчивал лекцию. Профессор не предполагал передавать кредитору какие-либо деньги, никакими заметными денежными суммами он не располагал вообще. Цель приглашения Уэбстер объяснил так: «Смысл моей записки состоял в том, чтобы просто задать вопрос об обсуждении ситуации. Я не сообщал в ней, будто могу произвести выплату, или что я намерен назначить [время] выплаты. Я лишь хотел получить на несколько дней освобождение от его домогательств [речь о домогательствах Джорджа Паркмена], которым подвергался ежедневно, иногда в очень неприятной и беспокоящей форме, а также предотвратить, по крайней мере, насколько это окажется возможным, исполнение его недавних угроз использования суровых мер.»[33] Под «суровыми мерами» Уэбстер имел в виду угрозу преследования в суде, озвученную немногим ранее кредитором.

— Поскольку ответа Уэбстер не получил, он решил встретиться с Паркменом, дабы подтвердить время и место встречи. Утром 23 ноября профессор появился на пороге дома кредитора и коротко с ним поговорил. Паркмен подтвердил свою явку в Медицинский колледж в тот же день к 13:30. В этом месте нельзя не отметить следующую деталь: правоохранительные органы при проведении расследования установили, что утром 23 ноября к Паркмену являлся некий джентльмен, с которым предприниматель имел непродолжительную деловую беседу. Личность посетителя установить не удалось — этого человека не видела ни домашняя прислуга, ни члены семьи. В какой-то момент появилось предположение, согласно которому утром того дня к Паркмену приходил будущий убийца, возможно, имевший намерение расправиться с ним, но отказавшийся от своих планов в силу неких неясных причин. Возможно, реализации преступного замысла помешало присутствие в доме посторонних лиц [впрочем, это всего лишь одно из нескольких возможных допущений]. Позже Джон Уэбстер во время разговора с преподобным Фрэнсисом Паркменом признал факт своего утреннего визита к брату священника. Потому данная деталь не привлекала более внимания следствия. Но как видим, первоначальное предположение об утреннем визите будущего убийцы оказалось абсолютно верным.

— Джордж Паркмен появился на пороге большого лекционного зала между половиной второго и двумя часами пополудни, как то и было ему предложено. Уэбстрер в это время мыл химическую посуду после только что закончившейся лекции. Он предложил кредитору уйти из лекционного зала и спуститься в химическую лабораторию этажом ниже. Паркмен согласился. Запланированная встреча оказалась очень короткой и почти сразу же приняла остро конфронтационный характер. Ещё находясь на лестнице, Джордж Паркмен поинтересовался у профессора, готов ли тот вернуть долг. Уэбстер принялся объяснять, что не в силах это сделать в ближайшее время. То, что произошло далее, он описал в таких выражениях: «(…) Он не захотел меня слушать и прервал меня с большой горячностью. Он назвал меня негодяем и лжецом и продолжал осыпать меня самыми горькими насмешками и оскорбительными эпитетами. (…) Я не могу сказать, как долго продолжался поток угроз и оскорблений, и я могу вспомнить лишь малую часть того, что он сказал; сначала я принялся перебивать, пытаясь успокоить его, чтобы я мог добиться цели, ради которой я планировал этот разговор, но я не мог заставить его замолчать, и вскоре мой собственный гнев вышел из-под контроля; я забыл обо всём и не получил ничего, кроме его словесной пощёчины.»[34]

— Чувствуя себя крайне оскорблённым и испытав прилив гнева, профессор Уэбстер нанёс Джорджу Паркмену удар палкой по голове, после чего последний упал. Момент этот описан в признании осуждённого крайне скупо, из него даже нельзя понять, в какую часть головы этот удар последовал — правую, левую, по затылку, темени и пр. По мнению Уэбстера, орудием явилась палка диаметром около 2 дюймов (~5 см) и длиной около 2 футов (~60 см). Палку эту он принёс в лабораторию ранее для того, чтобы продемонстрировать студентам, как различные химические вещества, не являющиеся краской, могут изменять цвет древесины. Палка эта не была найдена при обыске по той причине, что профессор её вскоре сжёг в печи. Единственная значимая деталь, о которой упоминает Уэбстер в связи с ударом Паркмена по голове — это кровотечение изо рта жертвы. После крайне скупого описания собственного нападения, Уэбстер мимоходом сообщает о попытках оказать помощь потерпевшему — этим он занимался якобы около 10 минут. Убедившись, что кредитор бесповоротно мёртв, профессор озаботился скорейшим запиранием дверей, ведущих в лекционный зал из химлаборатории и в лабораторию из помещений 1-го этажа. Свои действия по сокрытию содеянного профессор никак не объяснил, ограничившись довольно странным вопросом: «И что же тогда мне оставалось делать?» («And then what was I to do?»). По-видимому, читатели этого текста должны были согласиться с тем, что ничего, кроме сокрытия следов убийства, в той ситуации сделать уже не представлялось возможным.

— Куда более подробно убийца описал свои последующие действия, постаравшись представить их таким образом, чтобы не выглядеть грабителем. Он написал об этом так: «Первое, что я предпринял, едва только смог что-либо [осмысленно] делать — так это оттащил тело в смежную частную комнату, где я снял одежду и начал бросать ее в огонь, который горел в верхней лаборатории. Вся одежда была уничтожена в печи в тот же день вместе с бумагами и записной книжкой и всем содержимом карманов. Я не осматривал карманы и не вынимал ничего, кроме часов. Я обнаружил их по болтавшейся цепочке. Я забрал часы и бросил их с моста, когда ехал в Кембридж.»[35]

— Рассказ о расчленении трупа также оказался весьма лаконичен. Профессор сообщил только, что разрезание тела осуществлялось в мойке [раковине] в помещении химлаборатории. Слабосильный профессор при попытке поднять тело крупного мужчины столкнулся с большой проблемой, с которой едва смог справиться. Чтобы затащить тело в мойку, находившейся гораздо выше уровня пола, Уэбстеру пришлось стать в неё ногами. После того, как труп был втиснут в мойку, убийца разрезал его на части со всей возможной быстротой. О своей работе по разделке трупа Уэбстер высказался так: «Он был полностью расчленён. Это было сделано быстро, работа оказалась ужасной, но отчаянно необходимой» («It was entirely dismembered. It was quickly done, as a work of terrible and desperate necessity.»). Во время своих мрачных манипуляций Уэбстер открыл кран, и проточная вода благополучно унесла в сток кровь, полностью скрыв следы содеянного. Тут нелишним будет вспомнить то обстоятельство, что хотя Джон Уэбстер преподавал химию, на самом деле он являлся дипломированным врачом, окончившим тот