Если бы не Алек, я бы Илоне глаза выцарапала получше всякой кошки. Пока мы были у неё, Ведьма пряталась у соседки, сказавшись больной. Я и сама всё время лежала ничком на кровати. Меня мутило и тошнило, в груди, где раньше брали начало Узы, горело огнём. А через пару дней, когда вернулась домой, стало ещё хуже…

Я чувствовала себя как зомби, двигалась на автомате. Вина кровавой змеёй впилась в сердце, обвила кольцами душу и не отпускала ни днём, ни ночью.

Алек помогал. Не позволял зарыться в самокопании, доказывал раз за разом, что произошедшее — вина Барона, а Павел — просто обманщик… который хотел облегчить совесть.

И как дни сменялись днями, так отрицание сменилось на принятие. Ничего было не исправить. Теперь мы могли только продолжать жить. Строить отношения, стремиться в будущее… Этим я и пыталась заниматься последние пару недель, хотя и не всегда успешно.

Моя белая Лиса теперь была слепой на один глаз, тот самый который изуродовала Тень, но никаких проблем со зрением я пока не заметила. Видела четко: и Эмонов, и людей. Алек говорил, что, возможно, недуг проявятся позже. Был риск, что мой человеческий глаз тоже ослепнет со временем, но завтра или к старости — никто не знал.

Профессор уже пришёл и теперь писал тему лекции на доске. Я невольно провела ладонью по своим трём хвостам, пропустила призрачную шерсть между пальцев. Моя новая глупая привычка… Незрячие должно быть видели это действо так, словно я глажу невидимую кошку, сидящую у моих колен. Эмон-лиса довольно заурчала, отзываясь на прикосновение.

Почему же хвосты остались со мной, если Тень их сожрала? У меня не было ответа. Возможно, Илона пролила бы свет на загадку хвостов, но к этой двуличной гадине я не собиралась подходить и на пушечный выстрел.

Вдруг, отвлекая от мыслей, носа коснулся медовый запах. Я закрутила головой в поисках источника, а потом невольно вжалась в стол, инстинктивно пытаясь стать незаметнее. Бесполезно. Алек уже зашёл в аудиторию, без труда нашёл меня взглядом. Помахал, приветствуя. Я слабо махнула в ответ.

Рыжий Пёс радостно вильнул хвостом и направился ко мне, намереваясь сесть рядом. С каждым его шагом, я чувствовала в груди нарастающее давление, точно ко мне шёл не мой парень, а надвигался неотвратимый рок.

— Привет! Как же я соскучился! — Алек поцеловал меня в щёку.

— Я тоже, — механически откликнулась я. В груди ёкнуло, болезненно сжалось ровно в том месте, где раньше были Узы. Если бы их не разорвали на моих глазах, я бы решила, что это они шалят, недовольные моими новыми отношениями… Но видно фантомная боль.

Поставив рядом сумку, Алек достал тетрадь и методичку. Попросил одолжить ручку, но у меня не было запасной. Тогда он спросил студенточку спереди. Та зарделась и протянула сразу две на выбор, стрельнула на меня взглядом — не ревную ли? Я ответила ей безразличной миной.

На губах у Алека гуляла мечтательная улыбка, рыжие волосы были модно зачёсаны назад, дизайнерская рубашка подчёркивала ширину плеч — выглядел он хорошо, на зависть. Только прежних чувств это не вызывало. Словно во мне теперь не хватало детали, что раньше отвечала за зависимость и не позволяла отвести от Алека взгляда.

Я украдкой смотрела на Пса и думала о том, как странно обернулась жизнь. Все эти годы я бегала за ним, точно щенок на привязи, искала его внимания, жаждала ответных чувств. И вот — свершилось! Кажется, живи и радуйся, а что же в действительности? Что же со мной не так? Стоит Алеку оказаться рядом, ощущаю себя как на кривых ходулях, точно каждый шаг — нелепый, каждое слово — неправильное, а оба мы старательно делаем вид, будто всё в порядке. Играем в отношения, не иначе. Только вот строим их из детских кубиков. Раз кубик — ожидания, два кубик — обещания, три кубик — прошлое… Скрепить их нечем, кроме натужных улыбок.

— Хорошо выглядишь, — шепнул вдруг Алек. Профессор уже начал зачитывать лекцию, поэтому Пёс наклонился поближе. От его медового запаха зачесался нос. — Всё думал о завтрашнем свидании… У тебя же никаких внезапных дел не нарисовалось?

— Вроде нет… — также тихо ответила я, хотя по правде, просто не знала как отмазаться. Третий раз подряд было уже неудобно. Да и отношения с мёртвой точки не сдвинутся, если ничего не делать.

— Хорошо, а то я уже стал чувствовать себя так, словно навязываюсь…

— Нет, что ты. Я хочу… — уверенности в моём голосе не было, но Алек уже переключился на другую тему.

— Слушай, помнишь, я говорил, что зарегистрировал тебя под свою опеку, ну, чтобы у Корректоров вопросов не было и охотники не доставали?

— Ага…

— Эмозор опять запрашивает на рандеву. Хотят задать пару вопросов, ничего такого. Когда ты сможешь?

— Блин, а это обязательно?

— Не горит. Но мне тут шепнули, что лучше не затягивать…

— Кто шепнул? — с подозрением спросила я.

— Да так… — Алек отвёл взгляд, его Эмон взволнованно гавкнул. Я не смогла сдержать возмущения:

— Неужели, опять с ней виделся? Ты же знаешь, что она сделала! Знала, что я в лисёнке, и никому не сказала. Как можешь ей доверять?!

Алек опасливо заозирался — не подслушал ли кто наш безумный разговор? Потом поджал губы, и принялся остервенело крутить в руках ручку — он всегда так делал, когда нервничал.

— Тина…, — сказал он, стараясь говорить тише, — уверен, ты тогда просто не так поняла… Илона не такая! В те дни столько всего случилось, что запутаться было как нефиг делать. Знаешь, она ведь спрашивала про тебя. Просила позвать на ужин… Хочет объясниться.

— О, только не это! Не удивлюсь если она рагу сварганит из своего психованного пса, да вдобавок мне яда в тарелку подсыпет.

— Ну-ка, там! — воскликнул профессор, поправляя очки и стуча мелом по доске, — Задний ряд. Чего разбухтелись?! Или сидите молча или пошли вон из аудитории. Я никого не держу. Тут вам не цирк!

— А зоопарк, — язвительно буркнула я. Только от одной мысли, что Алек общается с Кошкой у меня мучительно скручивало желудок.

Я демонстративно поднялась, зашвырнула учебник и тетрадь в сумку и под общее молчаливое осуждение вышла из аудитории.

Только оказавшись в пустом коридоре и усевшись на скамью, смогла перевести дух.

И стоило ли так злиться? Дело было совсем не