По сообщению графа Н.В. Адлерберга (1819–1892), «несчастный вице-консул в Яффе погиб от чумы» (576, с. 65). Его сын, коллежский асессор Мострас, был переведен в Бейрут под начало Базили, который в 1847 г. уволил его со службы за нерадивое отношение к оной (100, л. 156—157об).

33 Управляющие посольствами и миссиями разделялись на 4 класса: «послы», «посланники» (в 1800 г. эти две категории заменили «министров 2 ранга»), «министры-резиденты» и «поверенные в делах» (618, с. 70; 642, с. 13).

34 См. приложение № 28.

35 С развитием телеграфа во второй половине XIX в. консулы получили возможность передавать по нему оперативную информацию «шифром» и в открытом режиме.

36 См. Фонд 180 Посольство в Константинополе, опись 517/1 «Переписка российского посланника в Константинополе барона Г.А. Строгонова с Иерусалимским Патриархом Поликарпом» (1, л. И; 2, л. 15-16об; 3, л. 22; 4, л. 31–31 об; 5, л. 41) и «Переписка с Патриархами Константинопольским и Иерусалимским, с разными духовными лицами» (6, л. 6–7; 7, л. 30–31 об; 8, л. 32; 9, л. 33; 10, л. 44-45об; И, л. 3).

37 Архимандрит Арсений (русского происхождения) в 1818 г. основал Иерусалимское подворье (метохию) в Москве, став его первым настоятелем. С 1823 по 1836 г. он находился в Спасо-Евфимиевом суздальском монастыре под «строгим надзором». В 1836 г. по распоряжению патриарха Афанасия его отозвали в Стамбул, а затем он был помещен в монастырь Св. Саввы Освященного, где и скончался в середине 40-х гг. XIX в. (737, с. 271). После Арсения метохию в Москве возглавил грек-святогробец архимандрит Венедикт. На смену ему был определен иеромонах Григорий (там же, с. 233).

38 В 1839 г. К.М. Базили в письме А.Н. Муравьеву сообщал, что через Иерофея Фаворского и российскую миссию патриарху в Константинополь поступило около 2,5 млн. пиастров (600 млн. руб.). При этом, по данным Базили, секретарь патриарха «в 4 года нажил… миллион пиастров (621, с. 43).

39 В феврале 1837 г. Антиохийский патриарх Мефодий направил из Дамаска обер-прокурору А. А. Протасову письмо на имя Николая I о притеснениях, «чинимых там Католиками в отношении Православных Христиан и Духовенства». В письме содержалась просьба о выделении «пособия» на восстановление в Дамаске церкви во имя Святителя Николая Чудотворца» (136, л. 1; 137, л. 4—7об).

40 В фирмане 1837 г. речь шла о запрещении христианам изменять свое вероисповедание, то есть переходить из католической веры в православие и из православия в католичество или униатство. В документе также подтверждалось требование к католическому духовенству «сложить с себя» православное облачение (зайй ар-рум), чтобы не вводить в заблуждение православных арабов.

41 Камилавка – головной убор священников в форме расширенного кверху цилиндра без полей.

42 В одном из первых своих донесений Бутеневу Базили писал из Яффы в 1839 г.: «Что же касается до проживающего в Александрии Патриарха Антиохийскаго, с которым я активно поддерживал знакомство, то, по его словам, он ощущает мучительную необходимость продлить срок добровольного удаления своего из Антиохийской епархии, пока дело об облачении не будет завершено. Он даже предполагает полностью сложить с себя Патриаршие полномочия и удалиться в какой-нибудь монастырь, чтобы провести там остаток дней своих, ежели Греко-Униаты окончательно возьмут верх и хитростью добьются получения законнаго права носить их» (28, л. 4—5об).

43 В 1837 г. греко-католический митрополит Максим Мазлум был объявлен султаном «разрешенным главой» (раис мураххас) греко-католиков в Александрийском, Антиохийском и Иерусалимском патриархатах, которому официально «дозволялось» выйти из-под юрисдикции Антиохийского православного патриархата с переподчинением его Армяно-католической церкви. В 1848 г. Максим (саркастически называемый патриархом Мефодием «треглавым» Максимом) получил султанский берат с признанием его в качестве самостоятельного патриарха Греко-католического миллета, независимого от Армяно-католической церкви.

44 См. приложение № 10.

45 Униаты сочли себя проигравшей стороной в споре о камилавках. В конечном итоге их первоиерарх Максим согласился с тем, чтобы грекокатолическая камилавка имела в конечном варианте шестиугольную форму и фиолетовый цвет. У православного духовенства она осталась круглой и черной (931, т. 3, с. 15).

46 В донесении 1842 г. К.М. Базили писал: «Французский Консул пробовал убедить Патриарха (униата Максима. – М.Я.) на отличие цветом и знаком, а Мустафе-Паше говорил, что для Франции дело это само по себе не важно, но надо проучить Россию» (46, л. 367—368об).

47 Русское словосочетание «Белый царь» и османско-арабское «желтый царь» полностью коррелировалось, поскольку желтый цвет у Османов являлся отличительным цветом императорской парадной одежды.

48 См. приложение № 13.

49 Епископ скончался в Египетской пустыне во время рабочей поездки. Новым главой протестантского епископата стал швейцарец французского происхождения Самуэль Гобат (1846–1879 гг.) (934, с. 164–165).

50 После смерти третьего епископа в Иерусалиме Иосифа Барклая (1879– † 1881 гг.) прусский король не стал назначать своего епископа и вышел из совместного соглашения, поскольку считал, что данный проект отвечал в основном интересам Великобритании и Англиканской церкви (869, с. 17).

51 В число Братства входил и иеромонах Феофан (Говоров), будущий богослов, которого Греко-Российская церковь причислила к лику святых.

52 Янг прибыл к месту службы в Иерусалиме в 1839 г.

53 С 1832 г. у США в Яффе действовало консульское агентство, в округ которого входил и Иерусалим. В мае 1844 г. в Иерусалим был назначен консулом США Уардер Крессон, правда, без денежного довольствия. Узнав неделю спустя, что Крессон страдает психозом, решение о его назначении было аннулировано, однако «консул» уже отбыл в Иерусалим. Там он продолжал вести себя как полномочный консул США даже тогда, когда ему стало известно об отмене решения госдепартамента об учреждении консульства в Иерусалиме. В 1848 г., приняв иудаизм, он добровольно «ушел в отставку». Скончался Крессон в Иерусалиме в 1860 г. (815, с. 204).

54 В декабре 1841 г. Базили сообщал Титову: «Нет сомнения в том, что меры строгая в некоторых отношениях заслуживают порицания; но долговременная безнаказанность виновных и отступление Наместников от всякой строгости были главными причинами тех беспорядков прежняго времени, под тягостным впечатлением коих составлен мною проект правил. В сих правилах я вижу больше меру предостерегательную, или лучше сказать спасительную угрозу, чем существенный устав; ибо в точном соблюдении оных нельзя ручаться, доколе не будет в Иерусалиме чиновник для вящего смотрения (большего присмотра. – М.Я.) за поклонниками. | Кроме арестования