Шрифт:
Закладка:
Удары "Хантер" и "Канберра" прошли нормально. 4-я эскадрилья была следующей в очереди, но ей пришлось нырнуть в укрытие, когда строй допустил ошибку, атаковав точку совсем рядом. Лидер удара выбрал правильную точку относительно стены плотины — но это была неправильная плотина!
Все зрители вскочили на ноги, нервно смеясь и отряхиваясь, когда им пришлось снова нырнуть в укрытие, когда Вампиры выпустили ракеты совсем рядом. Никогда больше штаб ВВС не стал бы мечтать о том, чтобы подвергать другие службы учениям, предназначенным для проверки силы. В тот день было много красных лиц, но, когда наступит критический момент, у штаба ВВС будут все основания гордиться выступлениями всех эскадрилий.
Колледж персонала
В КОНЦЕ января 1971 года нас с КИТОМ Коррансом послали в Южную Африку для прохождения курсов в Штабном колледже ВВС Южной Африки (SAAFCOL). До одностороннего провозглашения независимости Родезией наши офицеры в сопровождении жен и детей прошли обучение в колледже персонала королевских ВВС Брэкнелла в Великобритании. Курсы для персонала королевских ВВС были рассчитаны на двенадцать месяцев с обязательным перерывом каждые выходные для семейных дел и отдыха.
Хотя тематика южноафриканского курса была взята непосредственно у королевских ВВС, был принят другой подход. Была применена американская методика оказания давления на офицеров путем сокращения британского курса до десяти с половиной месяцев. Это означало необходимость работать семь дней в неделю, имея только два свободных дня в течение всего курса; следовательно, сердечные приступы среди офицеров старшего возраста, проходящих курс SAAFCOL, не были редкостью. Поскольку курс в Южную Африку составлял менее двенадцати месяцев, родезийским женам и семьям не разрешалось сопровождать мужей, поэтому Сью Корранс, Берил и детям пришлось остаться дома.
Для меня это был изнурительный опыт, особенно потому, что меня предупредили всего за три месяца о необходимости выучить африкаанс, поскольку я изучал французский только в школе. Кит изучал африкаанс в средней школе Черчилля, так что он был подготовлен лучше меня. Хотя нас заставили поверить, что половина всех лекций и презентаций будет на африкаанс и половина на английском, оказалось, что 73% на африкаанс. Это ставило меня в явно невыгодное положение, особенно когда на продвинутом африкаанс говорили так быстро, что я даже не мог уловить тенденцию того, что говорилось. К счастью, нам с Китом разрешили писать благодарственные письма и статьи на английском языке.
Поскольку мы работали каждый день весь день и до поздней ночи, мы с Китом решили ходить в кино каждую субботу, чтобы немного отдохнуть от нескончаемых занятий и задач. Только однажды я вышел на ночь в город, и это оказалось дорогостоящей ошибкой. Известный своей непослушностью пилот SAAF и не менее озорной майор армии СА пригласили меня составить им компанию на ужин в шикарном ресторане. На этом ужине я слишком много выпил и познакомился с искусством поедания гвоздик и других цветов, украшавших наш стол. После хорошей трапезы и выпив больше виски, чем я привык, я помог этим сумасшедшим проглотить всех до одной из примерно двадцати золотых рыбок, плавающих в одном из прекрасных аквариумов ресторана. Не заботясь о том, что рукава наших рубашек промокли до самых подмышек, мы доставали высоко ценимые китайские пирожные всякий раз, когда никто не видел. Мы проглотили их с головой и запили глотком виски.
Ощущение паникующей рыбы, заплывающей в чей-то пищевод, прежде чем ненадолго забиться в желудке, - это не то, что я бы выбрал. В ту ночь, однако, у меня не было трудностей с ответом на невысказанный вызов. На следующее утро ситуация осложнилась, когда владелец ресторана обратился в колледж с требованием заменить его ценную рыбу.
Язык африкаанс был для меня серьезной проблемой, хотя обычно я мог уловить суть лекций. Но были случаи, когда я терялся в тот момент, когда профессора и другие высокопарные лекторы пропускали приветствие "Здравствуйте, я здесь’. После таких лекций я с удивлением обнаружил, что мои южноафриканские коллеги испытывали большие трудности в понимании новых слов и выражений все еще расширяющегося языка африкаанс. Именно во время одной из таких презентаций я заметил, что майор Блэки Сварт очень странным образом справлялся со своей скукой.
Блэки был очень высоким, стройным, лысеющим мужчиной, который сидел впереди и сбоку от меня. Правой рукой он взялся за правую ресницу и, осторожно потянув, выдвинул веко вперед. Когда его веко поднялось, Блэки поднес пальцы к губам и сделал небольшие размашистые движения. Если он чувствовал, что ресница щекочет его губу, он клал ее на спичечный коробок, лежащий рядом с его трубкой на широком деревянном подлокотнике его кресла. Это он повторял до тех пор, пока не перестали выпадать ресницы, после чего он сменил руки, чтобы подвергнуть свой левый глаз той же процедуре. Затем он обратил внимание на волосы в обоих ушных отверстиях, и мне стала видна кучка волос на его спичечном коробке. Затем появились волосы в его ноздрях. Они подвергались более жестокому обращению, когда рука и голова дергались в противоположных направлениях. Вытирание глаз для удаления вытекших слез следовало за каждым успешным извлечением.
Когда в нашей программе лекций показали, что возвращается один конкретный профессор, я спросил своих коллег, заметили ли они, что делал Блэки, когда ему было скучно. Никто не заметил, но все смотрели на него, пока он выполнял свой странный ритуал. Никто из нас не осмеливался смотреть друг на друга во время лекции, опасаясь разразиться неконтролируемым смехом.
ПБ получает сертификат об окончании колледжа персонала из рук очень высокого командующего ВВС Южной Африки, генерал-лейтенанта Веста éр. .
Сью Корранс и Берил прилетели в Южную Африку, чтобы быть с нами на нашей вечеринке в честь окончания курса. Все мужчины были одеты по полной программе, а жены - в длинные вечерние платья. Берил, одетая в прелестное сари, привлекала пренебрежительные взгляды женщин постарше, но
