— Нижний город не удержать. Они малыми силами почти в него пробились.

Хеттору вспыхнул было, но под тяжёлым взглядом отчима поник и так ничего и не возразил.

Хастияр посмотрел на приама недоверчиво. Их взгляды встретились. На скулах Алаксанду играли желваки. Хетт едва заметно кивнул.

— Выход только один, — сказал приам, — мы сдадим нижний город и будем защищаться в цитадели.

Алаксанду сел в кресло, сейчас он уже не мог скрыть ни горя от потери сына, ни усталости после самого тяжёлого решения в жизни.

Стены троянской цитадели сложены из камня, разрушить их куда как сложнее, чем бревенчатую стену нижнего города. Да и защищать цитадель изнутри станет гораздо проще. Нападающие столпятся на узком клочке земли перед цитаделью и станут лёгкой мишенью для троянских лучников. Алаксанду знал, что аххиява никогда прежде не строили хуршаны, осадные башни, даже тараны не делали. Хетты такое умеют. Аххиява в подобном не замечены.

Он уже спрашивал Хастияра, что тот об этом думает. Хетт ничего не думал. Не знал, что думать. Но напомнил, что прошлая попытка вторжения была спланирована мицрим. И глядя на то, как аххиява действуют сейчас... Что сам приам об этом думает?

— Они прежде так не воевали, — устало ответил Алаксанду, — и на моей памяти такого не было и от отца я не слышал.

Стены Трои неприступны для аххиява. Ещё Кукуннис похвалялся, что взять их могут только те, кто строил. Только боги. Ещё мальчишкой Алаксанду слышал об этом — стены Трои строил сам Апаллиуна, Бог Врат.

Да, стены Трои неприступны для аххиява.

А для мицрим?

Новости доходили с большим опозданием, но всё же доходили, и все присутствующие слышали о том, как Риамасса Майамана берёт города. Один за другим.

Хастияра это не удивляло. Он, хотя и всего лишь на посольской службе состоял, но хуршану в два счёта нарисовал и подробно рассказал, как её ладить, где слабые места. Хорошее образование и воспитание. Царское.

Осилят такое захватчики?

Но вот что сомнений не вызывало, так это то, что если троянцы останутся в нижнем городе, то придётся защищать куда более протяжённые и менее надёжные деревянные стены. В конце концов противник сможет найти в них брешь. Да просто сжечь.

Оставалось главное. Сказать людям, что они должны лишиться своих домов.

— Я скажу людям, — предложил Хеттору.

— Нет, я сам.

Алаксанду пошёл к двери, видно было, что тяжесть решения давила на него сильнее, чем потолочные балки на стены и колонны дворца.

Перед главными воротами в цитадель, на ближайших улицах и на крышах домов собрались жители Вилусы. Хоть и тяжело было подобной толпе сохранять спокойствие, но люди молчали, старались не упустить ничего из слов своего царя. Алаксанду начал говорить, обращаясь к народу:

— Наш враг сильный и многочисленный. Никогда прежде на родной земле нам не приходилось встречаться с подобной угрозой. Но мы люди свободные и не потерпим, чтобы враги восторжествовали над нашей страной. Но бывает так в жизни для того, чтобы победить, надо пожертвовать самым дорогим, что у тебя есть.

Алаксанду замолчал ненадолго. Подбирать слова и говорить речь в такие мгновения оказалось слишком тяжёлым испытанием. Но он уже пожертвовал самым дорогим, что было у него — собственными детьми. Потому и может просить от народа ответных жертв.

— Я приказываю сдать нижний город! Завтра на рассвете все жители Вилусы должны быть в цитадели. За стенами крепости мы сможем продержаться долго и так победим врагов. Забирайте из домов еду. Только самое ценное, без чего нельзя жить. Тех, кто не подчиниться, и будет держаться за своё барахло, я выставлю за ворота.

Люди зашумели. Кто-то клялся, что сделает всё, лишь бы Аххиява не победила. А иные выкрикивали обвинения в предательстве.

Наконец, всё утихло. Первый ужас от решения Алаксанду прошёл. Люди бросились бежать, каждый к своему дому. Им предстояло за несколько часов перенести в цитадель всё имущество, что было хоть сколько-нибудь значимым во время осады.

Все, кто способен был держать оружие, остались охранять ворота и стены нижнего города. Женщины и подростки должны были перетащить в крепость все ценные припасы.

В городе поднялась суматоха, народ метался между домами и цитаделью. Только для воинов, которые охраняли город, время тянулось нестерпимо медленно. Солнце, будто замедлило ход по небу, сумерки не торопились спускаться на город.

Хастияр разглядывал ахейский лагерь. Отсюда, из-за стены вряд ли можно разглядеть, что там происходит. Рискнут ли они вновь пойти на штурм, совершить новую попытку?

Хеттору подошёл к нему и попросил отойти в сторону. Троянцу явно неловко было к нему обратиться:

— Не мог бы ты сходить ко мне домой и по дороге зайти в дом к тестю моему? Просто поглядеть, всё ли с ними хорошо. Я сказал им собираться и идти в мой дом. Только я боюсь, что они сами себе ладу то не дадут. Аххиява сегодня, думаю, уже не дёрнутся, они там должно быть выясняют, кто больше виноват.

Хастияр согласно кивнул, объяснения ему не требовалось. Хеттору не мог оставить воинов. А помощь его семье была крайне необходима. Отец его жены, почтенный торговец тканями и владелец множества отар овец, был сейчас вместе с другими мужчинами, на страже городских стен. Двум его сыновьям, подросткам двенадцати и тринадцати лет отроду, велено было собрать в доме всё ценное имущество, переносить его в цитадель в дом Хеттору. Рута должна была сидеть в доме, собрать служанок и вместе с ними раскладывать принесённые братьями припасы.

А вот в том, выполнят ли домашние приказы, Хеттору сильно сомневался. Подростки явно болтались где-то неподалёку, вряд ли двое мальчишек понимали сейчас, насколько важную вещь поручили им. Скорее всего, для братьев Руты нынешние события казались только новой увлекательной игрой в войну. Им явно нужен был присмотр взрослых, это уж Хеттору знал по себе.

Хастияр решил, что лучше всего добираться к дому купца не по главной улице, а в обход. Не расталкивать же ему крестьянок, которые тащат наверх упирающихся коз и овец и кувшины с маслом. Он свернул в боковой проулок и побежал к дому родителей Руты, который находился у самой городской стены.

По дороге Хастияр всё думал, как бы он чувствовал себя на месте троянских горожан. Что им разговоры опытных военачальников о том, что нужно сдать землю и так получишь перевес в тактике?

В доме у купца было тихо. Хастияр открыл двери и