избавить себя от лишних хлопот и не попросить сына позвонить нам?"

Возвращаясь в Манхэттен, Мерфи почувствовал слабость, его желудок заурчал. "Я чувствую головокружение, должно быть, я голоден", - сказал он Коллману. Они остановились у "Макдоналдса", и он заказал то, что всегда называл "лекарством для копа" - картофель фри, четвертьпаудер и кофе. Позже, поднимаясь по ступенькам, ведущим к офисам Южного округа, он почувствовал, как лучевая боль прострелила левую руку до груди. Час спустя, в комнате для совещаний оперативной группы, его лицо стало пепельным.

"Мы отвезем вас в больницу", - сказал Фрэнк Колман.

В больнице врачи подключили сорокадевятилетнего Мерфи к электрокардиограмме. "Почему вы так долго ждали?" - спросил один из врачей. "У вас сердечный приступ".

В палату вошла медсестра: "Извините, доктор, этот аппарат не работает должным образом".

Мерфи положили на другой аппарат. "Теперь, похоже, проблем нет, вы в порядке", - сказал врач. Затем медсестра сказала, что не уверена, какой аппарат работает, а какой нет.

"Отдайте мне пальто, я ухожу", - сказал Мерфи.

Коллман отвез Мерфи к его собственному врачу, который положил его в другую больницу и диагностировал сердечный приступ. Неделю спустя, в больнице, сердце Мерфи снова дало сбой и привело его прямо к порогу смерти, но не мимо.

Спустя несколько месяцев, когда он уже достаточно поправился, чтобы встать с постели, врачи полиции Нью-Йорка отказались подтвердить его возвращение на действительную службу, и он вышел на пенсию по инвалидности. Уолтер предложил ему остаться в оперативной группе в каком-нибудь административном качестве. "Я найду способ получить за это деньги. Вы сыграли важную роль в начале этого дела, могли бы и закончить его".

Мерфи почувствовал еще одну боль, признав, что не может закончить. "Уолтер, я бы сделал это бесплатно, если бы мог, но я просто физически не в состоянии".

В то время как Брэди и остальные эксперты по автопреступлениям в составе оперативной группы сосредоточились на аспектах дела, связанных с угнанными автомобилями, эксперты по убийствам, которых полиция Нью-Йорка прикрепила к Уолтеру, детективы Фрэнк Пергола и Роланд Кадье, работали над убийствами.

Фрэнк был итало-американцем, но выглядел скорее ирландцем, а с его короткими седеющими волосами, жилистым телосложением и сигаретами Camel напоминал инструктора по строевой подготовке. Ему было сорок четыре года, семнадцать лет он был полицейским, тринадцать - детективом. Одевался он аккуратно - черное кожаное пальто поверх рубашки, безупречный костюм, начищенные ботинки с эластичными шлангами - "гангстерские носки", как говорили в Бруклине. На этом связь с гангстерами заканчивалась; Фрэнк воспринимал мафию как личное оскорбление и ненавидел ее влияние в Бат-Бич, , где он родился, вырос и до сих пор жил - неподалеку от старого бункера Гаджи.

Высокий, грузный, темноволосый Кадье, скорее всего, стал бы инструктором по строевой подготовке, если бы остался в морской пехоте, но в сорок один год он уже восемнадцать лет "работал", тринадцать - детективом. Он был любителем поболтать и остроумно одевался, но скорее в стиле политика: он был избранным членом Ассоциации детективов - профсоюза мужчин и женщин, работающих в полиции Нью-Йорка и носящих золотой знак детектива. Хотя его первое имя было "Роланд", друзья называли его "Ронни", потому что ему не нравилось, как звучит "Ролли".

Фрэнк и Ронни никогда не работали вместе, но они стали эффективной командой. Их стили были разными, но дополняли друг друга. Если Фрэнк был сдержанным, то Ронни - общительным; если Фрэнк задавал вопрос и слушал, то Ронни задавал его и рассказывал историю, если ситуация казалась подходящей. Ронни любил свои истории - например, о том, как крупная облава на наркотики прошла не так, как планировалось, и его застали наедине с двенадцатью торговцами героином в тускло освещенном угольном баке гарлемского наркопритона, и он уговорил их сдаться. "Поверьте мне, сделайте шаг, и я пристрелю как минимум половину из вас, прежде чем вы меня поймаете!" Или вот еще: "Я был молодым полицейским на операции по задержанию наркоманов, и мне всегда нравилось подниматься по лестнице первым. Тогда один старый коп сказал: "Первого застрелят, второй получит медаль"!"

Сравнив рассказы Вито Арена со старыми документами, Фрэнк и Ронни убедились, что он был настоящим; некоторые детали он не мог узнать, если бы ему не рассказали члены команды. Поскольку закон о РИКО позволял ему использовать дело, закончившееся оправданием, Уолтер уже начал заново изучать дело о бесславной гибели Андрея Каца, и теперь поручил его Фрэнку и Ронни.

Они разыскали женщину, покинувшую Нью-Йорк в отчаянии за несколько лет до этого, - Джуди Квестал, бывшую подружку Генри Борелли, которую адвокаты вывели на чистую воду, когда она давала показания в суде штата о том, что ее обманом заманили румынского иммигранта на смерть.

Джуди, которая сейчас живет в другом штате, счастливая в браке жена и мать, согласилась рассказать им эту историю, но ни в коем случае не давать показания. "Я никогда не пройду через это снова", - сказала она. "Я не собираюсь давать этим людям еще один шанс убить меня". Однако Фрэнк ей понравился - под взглядом инструктора по обучению у него был мягкий и обаятельный характер, - и он продолжал с ней общаться. Он сказал Уолтеру, что когда-нибудь она может передумать: "Но чем больше я с ней об этом говорю, тем больше чувствую себя виноватым. Она не хочет, чтобы ее снова унизили, и кто может ее в этом винить?"

"Держите ее за руку, она нам нужна", - сказал Уолтер.

Работая со списком нераскрытых убийств Джона Мерфи, Фрэнк и Ронни также изучили дела, о которых Вито не упоминал, - например, убийство другого молодого человека из Канарси, Джерома Хофакера, в 1977 году. Он был казнен перед домом своей девушки после ссоры с одним из печально известных братьев Теста, Деннисом. Джозеф Вендлинг рассказал Фрэнку и Ронни, что брат подруги видел убийство и, по словам соседей, знал убийц - Джоя Тесту и Энтони Сентера. Однако он отказался говорить.

Фрэнк и Ронни допросили брата; у него была легкая умственная отсталость, но они были уверены, что его неспособность вспомнить детали связана не столько с этим, сколько с его пониманием канонов Канарси: Поговори с копами - и твоя сестра умрет. Тем не менее они убеждали Уолтера представить его большому жюри; возможно, он сломается под давлением показаний под присягой. Но он не сломался. Тем временем за пределами зала заседаний присяжных друг брата рассказал Фрэнку всю историю. "Он видел это, но вы никогда не заставите его сказать об этом".

"Представь себе, - сказал Фрэнк Ронни позже. "В Канарси даже слабоумный ребенок остается с кодексом".

Регулярно, и всегда после