долларов с другого кокаинового дилера. Это был тот самый перерыв, на который Доминик рассчитывал, и в те выходные он пришел в дом другого дилера, направил на него одолженный пистолет и заявил, что не уйдет, пока ему не заплатят, что и было сделано.

Колумбиец дал Доминику пятидесятипроцентный гонорар, тридцать тысяч долларов, и предложил работу на полный рабочий день. Доминик отказался; он не хотел работать на тех, на кого, по его мнению, работал колумбиец, на какой-то картель в его родной стране. В следующие выходные, когда он был в Лос-Анджелесе, он подошел к входу в "Дейзи" - частный клуб типа "Студии 54" на южной стороне горы, в Беверли-Хиллз, - смазал ладонь впечатлительного швейцара стодолларовой купюрой и прошел за бархатный канат, как будто он его там установил. Он был поражен тем, что его выступление состоялось, а затем, в "Дейзи", тем, что дилер кокаина, которому он угрожал месяц назад, сидел за барной стойкой, и после того как их блуждающие взгляды встретились, мужчина подошел и предложил купить выпивку без вреда для здоровья. Поговорим о фермерах, - улыбнулся он про себя.

Дилер, Глен Горио, был невысоким, стройным, ему было всего двадцать три года, но он уже стал кокаиновым миллионером. Он работал в фальшивой кинопродюсерской компании. Среди его клиентов были известные деятели кино и звукозаписи; он устраивал большие вечеринки в своем доме в Чатсуорте и раздавал унции по доброй воле. Он рассказал Доминику, что его дядя был одно время боссом лос-анджелесской мафии, но Доминика это не впечатлило: в лос-анджелесской семье было меньше членов, чем убийц у Роя ДеМео.

После второй рюмки, не причинившей вреда, Горио сказал: "Мне бы не помешала такая хорошая охрана, как ты. Как насчет этого?"

"Я не знаю, моя семья живет в Сакраменто".

"Забудьте об этом, я сниму вам жилье здесь, машину, все, что вам нужно".

Вернувшись в Сакраменто к разочарованной, но не удивленной Дениз, Доминик описал работу с Горио как легкую прогулку, что, по его мнению, не так уж и далеко от истины. "Он просто хочет, чтобы я был там, когда у него есть дела. С его клиентами мне остается только выглядеть устрашающе".

Горио оплатил расходы на переезд, и вскоре семья Монтильо покинула Сакраменто ради мишурной жизни. Они поселились в кондоминиуме в Калабасасе, в долине; Горио арендовал им еще одну машину, Maserati. Став телохранителем Горио, Доминик снова подсел на кокаин; он стал завсегдатаем The Daisy, других клубов и голливудских вечеринок. Маленькая черная книжечка, которую он носил с собой, - ежедневник итальянского производства, купленный много лет назад во время маркетинговой акции "Итальянская неделя" в нью-йоркском магазине Bloomingdale's, - стала заполняться именами и номерами итало-американских актеров, "Ангелов ада", продюсеров, наркодилеров, рок-звезд и, с началом 1981 года, бизнесмена иностранного происхождения, который стал его другом типа Баззи Сциоли в Калифорнии.

Новый знакомый был законным предпринимателем, выходцем из обеспеченной семьи. Он был молод, холост, гладок и вел бурную жизнь в Лос-Анджелесе. Доминик сразу же дал ему прозвище, потому что не хотел вводить в привычку использовать свое настоящее имя, опасаясь, что его личность каким-то образом дойдет до Бруклина и подвергнет его силовому визиту. Он остановился на "Армянине", но не потому, что тот был армянином, а потому, что в один глупый пьяный момент они вместе посмеялись над этнической шуткой про армянина.

Армянин был первым человеком в Калифорнии, который услышал историю о жизни и временах Доминика в Нью-Йорке. Теперь сага включала в себя новость (которую Доминик узнал в телефонном разговоре с Баззи) о том, что Энтони Гаджи придумал историю, объясняющую поспешный отъезд его племянника из Бруклина: Доминик украл четверть миллиона его долларов. После шока Доминик понял, почему. Сбежав во время неразрешимого спора с другой семьей из-за ресторана Мэтти Рега, он поставил дядю в неловкое положение. Нино не мог просто сказать, что он сбежал; это означало, что племянник его не уважает. Это должно было быть что-то такое, что выставило бы Доминика в дурном свете, а что может быть хуже кражи у своей семьи?

"Я знаю своего дядю", - сказал Доминик изданию The Armenian. "Он был зол и смущен, поэтому рассказал историю. Когда-нибудь, чтобы все выглядело правдоподобно, он попытается сделать так, чтобы я исчез. Возможно, после смерти моей бабушки. Он не захочет ее расстраивать".

"Из какой семьи ты родом".

"Это всегда было моей проблемой. Я мог выбирать друзей, но не семью".

Работа телохранителя продолжалась почти год, пока Доминик не собрал достаточно денег и не узнал достаточно людей, чтобы уйти в самостоятельную жизнь в качестве наркодилера. В середине 1981 года он решил, что наконец-то пришел. Он перевез свою семью в дом, который мог соперничать с домами Пола, Нино и Роя, - большой дом в частном анклаве, известном как Уэстлейк, в районе Тысяча Дубов, одном из самых элитных районов долины Сан-Фернандо. Дом продавался за один миллион семьсот тысяч долларов, но кокаиновый партнер Доминика придумал план аренды и покупки, по которому он мог заселиться в дом, внеся всего десять тысяч. В доме был бассейн, причал и позолоченная мебель - "наш собственный "Белый дом", - сказал он Дениз.

"Можем ли мы себе это позволить?" - спросила она, восхищаясь шелковыми портьерами, мраморным полом и роялем в официальной гостиной.

"Это всего лишь пятьдесят пять сотен в месяц, без проблем".

Конечно, с учетом капризов кокаинового бизнеса проблемы возникали каждый месяц. Хотя последний год работы телохранителем Горио вряд ли можно было назвать спокойным, дом в Уэстлейке стал началом более дикого, более коррумпированного пути и еще более развратной и беспорядочной жизни, чем его прежняя жизнь в "Дыре в стене".

Решив удержать дом, он быстро залез в подвал. Пару раз, когда у него не хватало денег на покупку кокаина, он посылал знакомых из "Дейзи" украсть его у дилеров, о которых знал; со своим другом Армянином, красивым и дебелым исполнителем на сцене ночной жизни, он снова буйствовал по несколько дней подряд.

В разгар всего этого он через ее брата связался со своей бывшей девушкой, ныне беглой, Шерил Андерсон, и прилетел с ней в Лос-Анджелес. Он забрал ее на лимузине и отвез в дом в Уэстлейке, где она пробыла несколько недель; под носом у Дениз они вновь разожгли свой огонь.

Шерил, которая все еще хотела стать Ма Баркер, предложила свести счеты с жизнью - ограбить ее собственного отца, богатого подрядчика, хранившего шестьдесят тысяч долларов в своем доме на Лонг-Айленде. Доминик сообщил Дениз, что едет в Нью-Йорк с Шерил, но не сказал, зачем. Она пожаловалась, но