Вместо мантии мага или наряда под стать королю фей на нём были простая синяя рубаха и шерстяные штаны. На руках — плотные перчатки, в руках — тяпка, а не какой-нибудь магический посох. Не такую картину ожидаешь застать, пробравшись в темницу чародея, чьё имя произносили с потаённым страхом.

Но я не сомневалась в том, кто стоял перед нами. Как не чувствовала и разочарования, потому что внешний облик — просто облик. Из-за того, как выглядел чародей, он не становился слабее или глупее, и забавно было представлять того же Нериса, который в ужасе жался бы в угол при виде паренька, едва ли достающего Ананте до плеча. Мне макушка великого чародея упиралась бы куда-то в нос, смею предположить?..

— А, — отрывисто произнёс он. — Пришли. Ну, проходите, коли добрались. Калитка вон там, крючок — справа.

Сняв перчатки, чародей подошёл к стоявшей невдалеке бочке и скособочившейся лавочке. Сложил тяпку и ненужные уже перчатки на неё, поднял из травы деревянный ковшик и, зачерпнув воду, омыл руки и лицо.

— Тропинки, тут есть тропинки! — возмущённо вскрикнул чародей, когда Шад открыл калитку и первым зашёл. — Да что ж ты будешь делать!.. Под ноги смотрите, не топчитесь по грядкам.

От окрика Шад испуганно подпрыгнул на одной ноге, опустил голову и, бормоча извинения, на цыпочках направился к рыжему ворчуну. Я не стала, подобно фамильяру, осторожничать, но вниз всё-таки посматривала, беспокоясь о том, что вот, не понравимся мы чародею, и что делать потом?..

Нет, всё-таки невозможно поверить, что это — тот самый чародей! Он больше походил на весёлого брехливого корги, чем на волкодава или хотя бы стаффа, или утончённую гончую. С какой ещё породой сравнить волшебника? Ну, или короля фей. Из-за обманчиво безобидного вида не получалось бояться его или воспринимать как кого-то мудрого и великого.

Пока не встретишься взглядом с синими глазами, конечно. Тогда по спине тут же пробегали мурашки, а дыхание задерживалось само собой.

— Рэймо, — с широкой улыбкой представился чародей, когда мы с Шадом подошли к нему. — Ты — Шад, а ты… вестимо, Маргарита?

— Откуда вы?.. — удивилась я, а потом вспомнила, кто передо мной.

Он лишь загадочно ухмыльнулся и постучал указательным пальцем по виску.

— Ну, что ж, будьте гостями в моём доме, путники. Пройдёмте в дом! Не на улице же разговоры разговаривать? — взмахнул руками Рэймо и, стянув косынку с головы, вытер ею лицо. — Правда, вам бы трав каких заварить, а то вы мокрые все, заболеете ещё! Давайте-давайте, сейчас до колодца дойдём, воды наберём…

— Я мог бы помочь? — робко не то уточнил, не то предложил Шад.

— Ведро понесёшь, — кивнул чародей и хлопнул в ладоши. — Да не смотрите на меня так испуганно, не съем я вас!

Колодец находился за домом, и пока мы шли, я пыталась разглядеть окружение. Жил ли чародей один, но если один — почему в таком большом доме? Зачем ему огород, если вокруг — царство мёртвых? Чем ещё он здесь занимался? Почему тюрьма не походила на тюрьму? Сколько ему лет?..

У меня не вышло озвучить хоть какой-то вопрос, тем более Рэймо что-то насвистывал себе под нос, а Шад внимательно смотрел под ноги, точно стеснялся встречи с самим великим чародеем и со всей ответственностью выполнял задачу «не топтаться». Отчасти я его понимала — было не по себе ляпнуть что-то не то, чем-то разозлить или показать себя непроходимой тупицей.

— Если вы знаете, кто мы, то знаете и то, зачем мы пришли? — всё-таки набралась смелости я.

— Знаю, — мотнул головой Рэймо и поднял с земли ведро, стоявшее у колодца. — Отчего ж не знать-то? Но, прежде чем делать что-то, нам с вами надо поговорить.

Шад повесил протянутое чародеем ведро на цепь и крутанул ворот — дерево натужно заскрипело, и я невольно вспомнила детство в деревне у бабушки, когда ледяная вода из колодца становилась спасение в летний зной. Не хватало только стрёкота кузнечиков и щебета птиц, жужжания пролетающих мимо шмелей…

Только сейчас заметила, каким же тихим было всё кругом. Ни птиц, ни какой-то ещё живности. То ли само место такое, то ли во всём царстве Эрлика так, кто знает? Хотя, наверное, Рэймо знал. И Шад мог что-то знать.

Но спрашивать не хотелось.

Ведро достигло дна и звучно плюхнулось о воду. Чтобы вытащить его обратно, Шаду пришлось сильнее налегать на ворот, и тот заскрипел громче.

— Пусть мне и ведома причина, — продолжи тем временем Рэймо, — об обстоятельствах я ничего не знаю, да и вам…

Он прервался, снимая ведро с цепи, и неожиданно захихикал, точно мелкий проказник.

— Здравствуй, моя хорошая, — обратился чародей к чему-то в ведре, а спустя секунду я увидела, как он достал из воды лягушку и опустил её на землю.

— Так о чём вы хотели поговорить? — не вытерпела я, провожая взглядом донельзя молчаливую квакшу, деловито ускакавшую по своим квакушечьим делам.

Сразу подумалось о Рюдзине, но вспоминать о нём было неприятно, и я поскорее прогнала эти мысли из головы. А живность здесь, значит, водится?..

— Торопишься, — вздохнул Рэймо, но не возмущённо или чтобы отругать, скорее — попросту отмечая то, что времени у нас, по всей видимости, предостаточно. — А зачем?.. Хотя, ладно, томить не стану. Я о вас, милые мои, знаю достаточно, чтобы довериться. А вы мне — доверяете?

Судя по тону, вопрос бы риторический. Я переглянулась с Шадом — фамильяр вновь уставился вниз, а я поджала губы.

Не то чтобы не доверяла, но вопросов было слишком много, чтобы без сомнения и тревог делать то, что скажет чародей. Где гарантия, что он не станет использовать, как то пытались сделать драконы?..

Хотя, на эту тему я размышляла уже давно. Из двух зол, как говорится. А чародей нравился мне больше, чем драконий совет. После вопроса о доверии нравиться стал ещё сильнее.

— О чём и речь, — подняв указательный палец, нисколько не обиделся Рэймо. — С этими драконами дело иметь будешь — себе перестанешь доверять, куда уж до других.

— А откуда вы знали, что