Бессмертные вступили в бой, сминая нападавших, как соломенные фигуры, уже нет поединков между стражами и неприятелем, на пирсе никого из напавших не осталось в живых. Малис, Барлик и Марс ещё не вышли из боя. Вместе с гронхами они врываются на корабль, ведя за собой бессмертных. От начала нападения до полного разгрома прошло не больше четверти часа.

Я, не отрываясь, смотрела на повисшее тряпкой крыло Берса, которое заливало кровью.

– Ну и чего стоим, чего разглядываем? От твоих взглядов он здоровее не станет! – привела меня в чувство матушка Вали́

– Но дети... – немного растерялась я.

– Твои дети в твоей помощи не нуждаются! Там от них скоро помощи попросят! – пресекла все метания целительница.

Первым делом мы промыли рану и остановили кровь, к этому времени вернулись и дети. Берса уложили на носилки и доставили во дворец, в его новые покои. Здесь уже я и матушка Вали́ занимались раной до конца. Снова промывали, накладывали швы, матушка, конечно, я только помогала. Компрессы, отвары... Помогали и дворцовые лекари.

Только час через два матушка Вали́ ушла, оставив меня сиделкой при омане. Берс после всех отваров, которыми его напоили, спал. А я решила дойти до лекарского крыла, чтобы взять обезболивающей мази, потому что у матушки с собой её было совсем немного.

Но почти уже у самого коридора в лекарское крыло я остановилась, как вкопанная и даже дыхание затаила.

– Анаис! Неужели ты не понимаешь? Всё, что сейчас делает Берс, продиктовано волей императора, пляшущего под дудку Лайны! – говорила майриме.

– Но вчера он не пришёл в покои, хоть я и объявила о ночи лари! – прохныкала Анаис. – Весь дворец теперь насмешничает.

– Потому что нужно не просто объявить, но и получить ответ. Молчать господин может не более трёх дней. Вспомни, как Ираидала бегала за ним собачонкой! – сочится ядом голос Майхур. – От неё нужно избавляться! Не дать ей и шанса! Ты должна остаться единственной лари во дворце и в постели Берса! Слушай меня, сейчас твой единственный шанс.

– Я... Что мне делать, майриме? – со слезами в голосе просит помощи Анаис.

– Я уже всё за тебя сделала, моя дорогая. В последнюю порцию отвара для Берса я смогла подлить того самого зелья, которым сама однажды воспользовалась. – Я холодею, слыша эти слова. – Уже скоро им овладеет такая похоть, что он даже не поймёт кто рядом, а ты точно понесёшь. Времени у тебя немного, после недолгой активности, он заснёт так, что и не скоро добудятся! Твоё дело только прийти к нему!

– Да, но там Ираидала! – напомнила Анаис.

– Ей придётся уйти, её гронх нападёт на мою служанку. – Уверенно заявляет майриме.

Я отступаю, стараясь не выдать своего присутствия, и срываюсь в свою комнату. Я точно знаю, что гронх там. Я оказалась возле своей комнаты вовремя.

Из-за нападения, караулы со всех комнат, где в этом не было необходимости, сняли. В моих покоях, где никого не было, кроме гронхов, точно охранять было некого. Служанка уже в окровавленном платье только зашла в комнату.

– Что ты здесь забыла, да ещё и в таком виде?– Говорю громко, оставив дверь открытой. – Позовите смотрителя!

Пробегавший мимо слуга бросился исполнять приказ. Смотритель себя ждать не заставил и обещал передать служанку Таргосу, чтобы он выяснил, с какой целью она хотела очернить Шторма. А передо мной встал выбор.

Я знаю, что Берс сейчас опоен, как когда-то его отец. Но даже это обстоятельство не изменит для меня произошедшего. Если я позволю сейчас исполниться замыслу майриме, то навсегда вычеркну для себя возможность принять его, как своего мужчину. Если сорву, дам ему понять, что выбрала его!

Но я же не выбрала, я не уверена, я не понимаю, что со мной происходит! Да ещё и его припрятанный гарем! Я металась по балкону, не находя себе места и не решаясь сделать выбор.

Развернувшись в очередной раз, я остолбенела. Берс сидел на одном колене на перилах своего балкона и буквально прожигал меня взглядом. В следующий момент моё сердце оборвалось, словно сорвалось в пропасть. Оман встал, отклонился и прыгнул! Я рванула к перилам, потому что Берс висел, зацепившись за них руками.

– Ты что творишь! – вцепилась я в его плечи, но он хоть и с усилием, но подтянулся и с моей помощью перевалился на балкон. – Ты с ума сошёл!

– Ты же говорила, что веришь в мои крылья. – Его голос звучит странно, и я не сразу понимаю, что он говорит, немного растягивая слова, как пьяный. – Ты ушла, а сейчас ты злишься или испугана? Кто посмел?

– Посмел что? – пытаюсь сообразить, что делать теперь, видимо мои метания взбесили саму судьбу, творца или пламя, раз опоенный оман здесь и всё крепче сжимает в своих руках.

– Без разницы что. Ты моя лари! Моя пара! Вот вся моя! Я хочу, чтобы ты поверила, чтобы простила, приняла... А кто-то осмеливается тебя злить? Пугать? Уничтожу! – приходит в бешенство Берс. – Всех! Пойдём со мной! Покажешь, кто тебя обидел. Выпотрошу же заживо, остальные даже глаза потом не посмеют от земли поднять!

– Не надо никого потрошить! – похоже, зелье майриме смешанное с лекарством дало совсем не тот эффект, который ожидался.

– То есть, как это не надо? – удивляется оман. – Вот смотри, я привожу тебя в свой дом, так? Говорю всем, что ты моя госпожа, так? Предупредил заранее, что казню любого даже за одно проявление неуважения, так? А они тебя злят. Значит, что? Они меня не уважают. Значит, будут бояться! А ты не бойся!

– Берс, я не злилась и не боялась, я переживала! – пытаясь удержать этого кандидата в местные страшилки, я вываливаю ему правду. – И я не знала, что мне делать? Идти к тебе или нет? Что сказать...

– Почему не знала? Боялась, что я опять тебе не поверю? Я поверю. Только тебе и верю. – Улыбается он так, что создается впечатление, что он решил весь набор зубов показать. – Ты выбрала, Далли! Выбрала! Я тоже тогда выберу!

Его речь становится медленнее, он начинает моргать, точнее глаза у него закрываются, а он их открывает с явным усилием.

– Берс, тебе нужно лечь, ты засыпаешь на ходу. – Говорю ему как можно более ласковым голосом, нового всплеска пьяной агрессии нам не нужно. – Пойдём, ты ляжешь спать.

– Я помню, до твоей спальни ближе. Мне так дети вчера сказали. – Он подхватывает меня на руки и идёт в мою комнату, при этом его ощутимо шатает в разные стороны. – Шторм! Шторм, ты где? Мы идём спать!

– Осторожно! Крыло! – предупреждаю его, видя, что он собирается укутать меня им, но он меня не слышит, потому что уже спит.

Его крыло, не взирая на рану, обернулось вокруг меня, создавая уютный и теплый кокон. Такие грозные и внушительные с виду крылья могли становиться очень мягкими и нежными на ощупь. Пользуясь тем, что Берс спит, я провела кончиками пальцев по шелковистому ворсу мембраны. Улыбка, расплывшаяся по губам Берса, говорит о том, что спит он не так крепко, как мне кажется. Кокон стал плотнее, прижимая меня к Берсу.