Ираидала, лари Марид Нави.

Утро началось с неожиданного для меня ощущения, что я не понимаю, где я нахожусь. Вспоминать, чем закончился вчерашний вечер, для меня было новым и непривычным занятием. Но последнее воспоминание было о том, как мы обсуждаем с Берсом необходимость совместить план императора и наличие собственных оборонительных крепостей столицы, сидя на балконе. А сейчас я в своей спальне.

– Уже проснулась? – голос Берса от двери заставил подскочить. – Пойдем завтракать, а то дети всё сметут.

– Я сейчас... Оденусь. – Наблюдаю, как оман уходит, и поворачиваюсь к Шторму. – Он так рано пришёл?

Шторм посмотрел на меня с непонятным выражением, а потом растянулся на второй половине кровати рядом со мной.

– Ты что хочешь сказать, что он спал здесь? – всё также шёпотом спрашиваю у гронха, тот вздохнул и ещё и лапы на меня положил. Видно, чтоб мне совсем всё стало понятно.

К столу я вышла, всё ещё смущаясь, и хитрый взгляд всё прекрасно понимающего омана спокойствия мне не добавил.

– Смотритель передал, что сейчас готовят ваши покои для нас. – Огорошила меня новостью Малис, хоть и спрашивала она отца. – И с утра вашу мебель жгли.

– Да, вам уже нужны свои отдельные покои. Мои для этого самые удобные. Они самые большие во дворце, а с балкона видно не только сад, фонтаны и торговую площадь, но и гавань. – Объясняет оман. – А я займу соседние комнаты, что в башне под библиотекой.

– А кровать-то, зачем сжигать? – не понял Барлик.

– Чтоб не напоминала о прошлом. – Берс отвечает сыну, но смотрит при этом на меня.

Еле удержалась, чтобы не сказать, что его спрятанный гарем, вызывает куда более неприятные эмоции, чем связанные с его кроватью воспоминания. Сегодня я собиралась к матушке Вали́, оман заявил, что тоже хочет посмотреть на новую стражу, и поэтому тоже идёт с нами. И вот такой толпой мы и отправились в порт.

Мальчишки шли, положив руки на рукояти клинков. Берс указал мне на них взглядом. Чтобы не случилось, дети всегда дети, и красоваться мальчишки не перестанут никогда. Впрочем, без оружия шла только я.

На пристани было много народа, у всех были свои дела. Старшего Гарида последний раз видели именно там. А нам был нужен только он и никто другой. Так уж сложилось, что именно этому старшему пришлось принять на себя самую большую часть участия во всех строительствах.

К тому же, именно он неосторожно заявил оману, что всё совсем не так, как ему расписывали и ничего сверх сложного в строительстве на мысах нет. А оман оказался злопамятным и собирался именно старшего Гарида озадачить помощью и в этом проекте.

– Старший Гарид, с сегодняшнего дня вы становитесь эльхумом, под вашу руку отходят не только красный квартал и дорога лари, но и целительский квартал, квартал кверхов, вся набережная с гаванью и оба мыса. – Не скрывая злорадства, обрадовал старшего Гарида оман.

– Вот, матушка, вы всё мне говорите, что мне нужно жирка поднаростить, а у меня такое чувство, что и кости скоро рассосутся! – пожаловался матушке Вали́ эльхум Гарид, но было видно, что он очень доволен.

– Малис, что с тобой? – Берс, а следом за ним мы все, обратили внимание на напрягшуюся, словно кошка перед броском, дочь.

– Что-то не так с этим кораблём. – Показала она на начинающий швартоваться корабль. – Штормов не было, вдоль побережья спокойно, а у него вся оснастка помята и поломана.

Берс мгновенно поменялся, ленивая расслабленность, и любой намёк на веселье исчезли.

– Гарид, отводи людей. Вестников в корпус, живо! – уже бежали уличные стражи, только начавшие свою работу на улицах столицы, бессмертные, что пришли на набережную вне службы отдохнуть или навестить родных, торопились оказаться на пристани.

Но было понятно, что они не успеют встретить первый удар. Как и предсказывал когда-то Берс. Оман и его наследники не отступали, давая возможность увести простых людей, они перекрыли широкую полосу пирса.

С борта корабля, просто врезавшегося в причал, на камни пирса с грохотом опустились доски самодельных трапов. Сам корабль явно получил повреждения, но те, кто прибыл на нём, на возвращение похоже и не рассчитывали. С перекошенными от ярости и злобы лицами они соскакивали на пирс и бежали к набережной.

– Они все не в себе, их всех чем-то опоили! – опознала признаки матушка Вали́.

Четыре гронха одновременно сделали большой прыжок вперёд и первыми приняли на себя нападавших, тех, кто просочился мимо их лап и пастей встречали клинки правящей семьи.

Я уже слышала слитный топот бегущих бессмертных, оставались минуты до того момента, как они вступили бы в бой. Сначала я не поняла, что происходит, потом просто не могла уйти, оставив всю семью сразу в опасности, хоть и понимала, что толку от меня совсем мало. Единственное, я подобрала отлетевший в сторону клинок одного из нападавших, чтобы не стоять безоружной.

Моя ярко-красная одежда привлекла ко мне ненужное внимание, и я оказалась сразу против двух нападавших. Я поняла, что моя задача, просто продержаться совсем немного, судя по крикам за спиной, бессмертные заметили нападение на меня.

Удар первого нападающего я отбила, развернулась, уходя из-под удара второго, полоснув своим клинком у него под рукой. В это время первый с бешеным криком напал со спины, я не успевала ничего сделать, но меня резко накрыло темнотой, а в следующий момент, оман, принявший удар на своё крыло, не смотря на полученную рану, продолжил бой. Одно молниеносное движение и только голова нападавшего падает в воду.