Шрифт:
Закладка:
– Надеюсь, вы ещё не догадались обсудить с Ираидалой дела в гареме? Непонятно, как она отреагирует, если узнает, что наложниц хоть и переселили из дворца в отдельное здание, но они здесь. – Высказывала она кому-то. – Я вообще запрещаю обсуждать с ней что-либо связанное с гаремом. Не хочу вызвать гнев омана из-за её очередной блажи!
Вот оно в чём дело... А я-то думала, как это никто из этих змей до сих пор не появился, чтобы высказать своё фи моему возвращению. А оказывается их всех отселили из дворца и при мне просто не упоминают, чтобы не вызвать во мне ревности. И если бы не моя привычка сидеть здесь, то я бы и не узнала ничего о новых правилах жизни в гареме.
Интересно, надолго ли? Как скоро моя ревность снова перестала бы иметь значение для омана? Нет, не стоит даже думать об этом. Я никогда не смогу делить мужчину, которого посчитала своим с кем-то ещё. Чем бы там это не объяснялось, традициями, устройством мира, необходимостью или законами.
Вернувшиеся дети сразу поняли, что что-то со мной не так. Пришлось рассказывать.
– Просто нужно, чтобы он сам почувствовал, что это такое. Вот и всё. – Пожала плечами Малис.
– Нет. Мало ценности у того, что человек делает, потому что его убедили, что так будет правильно и лучше. А не сам решил для себя. – Объяснила свою позицию я.
– А тебе важно, что выберет для себя отец? – спросил Барлик.
– Если честно, я не знаю. Словно стою на перекрёстке двух взаимно исключающих друг друга дорог, и не знаю, какая моя. – Призналась я.
На следующий день мы полдня провели на тренировках. Мастер Азуф периодически устраивал нам такие, изнуряющие до потери пульса, занятия. Малис после этого ещё и осталась побегать по бревнам вместе со Смерчем. Она утверждала, что это ей необходимо, так они отрабатывали взаимодействие с гронхом во время морских боёв.
Мальчишки заняли купальню в покоях, а я пошла в дворцовую, что располагалась чуть дальше. Отделка здесь конечно была очень красивая. Мрамор и ещё какой-то камень похожий на лазурит, отделанные чашеобразные купели, потоки воды, мгновенно заполняющие помещение теплым паром и нагревающие саму купальню.
Давно я не отмокала в горячей воде с таким удовольствием. Даже жесткая мочалка по распаренной коже приносила необыкновенные ощущения.
Пока на мои плечи не легли мужские руки.
Оман Берс Марид Нави.
Крепость хоть и была в состоянии готовности к бою, но особой паники не ощущалось. Я шёл на встречу к Ярому, который ждал меня на месте нашего последнего разговора.
– Удивлён получить от вас вызов на переговоры, князь. – Сказал я после того, как мы обменялись приветствиями.
– Мне всё это время не дают покоя слова твоей видящей. Той целительницы с погасшим огнём. – Мне показалось, что он тратит огромные силы, не давая себе поверить. – Помнишь? Что моя кровь ещё жива?
– О том, что кто-то из вашей семьи жив? – припомнил я слова, которыми матушка Вали́ выкупила нам несколько дней передышки.
– Не кто-то... Что знают в империи о гибели княжеской семьи Севера? – спросил князь.
– Только то, что они погибли, а ты обвинил в этом нас! – ответил я. – Сам понимаешь, что мне нет смысла врать!
– Разговор будет долгим... Кир, мой близнец, взвалил на себя ярмо правления, позволив мне летать вольным ястребом. Ощутив свободу, я только с большей благодарностью думал о брате, и возвращение в наш родовой замок всегда было для меня желанным. – Князь говорил, но я понимал, что здесь и сейчас его нет, мысли и воспоминания унесли Ярого в прошлое. – Но особое чувство появилось, когда Далия подарила Киру дочь. Парни близнецы уже вовсю осваивали клинки, а в замке появилась она, Ярина, Яринка. Моя ледяная девочка, моя снежинка. Хоть она и была дочерью брата, взяв её впервые на руки, я навсегда оставил своё сердце рядом с девочкой-младенцем. Когда я возвращался, она бежала на пристань встречать мой корабль! И смеялась, взлетая в моих руках. Когда я узнал о нападении, я надеялся до последнего. Но... Тела брата, его жены, двоих племянников и старшего сына Димария мы нашли, но Ярины не было. Димарий хотел, чтобы два рода породнились, тем более, что сам он относит себя к северным родам. И его сын постоянно торчал в нашем замке, надеясь, что Яри к нему привыкнет и привяжется. Это его гонцы известили меня о гибели брата. К тому времени, как я прибыл, Димарий схватил тех, кто помогал предателям. Он их запытал без жалости. Все они признавались, что продались посланцам империи. Твой отец предложил связать Ярину с одним из его сыновей. Брат ответил отказом. Это была месть. Письмо твоего отца я нашёл среди бумаг брата. Добрался я и до разбойных племён, что продают димариек в рабство в вашу империю. Нашёл даже тех, часть рода которых участвовала в нападении, но живым никто не вернулся. Поэтому все посчитали, что эти уроды погибли сами и не добыли ценной добычи.
– Это ложь. Отец не мог отправить этого письма! – возмутился я.
– Я тоже недавно пришёл к этому выводу. Но хотел бы услышать тебя. – Сложил руки на груди князь.
– Наш род чужд этому миру. Нам сложно найти ту, которая сможет подарить нам ребёнка. У меня был гарем в четыреста наложниц. А забеременеть смогли только две. – Хоть здесь пригодился этот гарем. – Наложницей в гарем северную княжну никто бы не отдал, а сделать её единственной женщиной, это риск оставить одного из сыновей без наследников.
– Я примерно так и подумал. Что-то такое рассказывал наш отец, но не особо я его слушал. Отцу вообще, чтобы со мной поговорить приходилось приходить на ристалище или ловить меня между этим ристалищем и конюшней. – Согласился со мной князь. – Что произошло в ту ночь неизвестно. Если Ярина жива, то, скорее всего, её увезли те торговцы, которых даже свои посчитали погибшими. А куда они могли её увезти? Где можно продать девочку, не объясняя кто она и откуда, а её ценность доказать применением очень дорогого, но тем не менее имеющегося в наличии на каждом рынке невольников, амулета?
– То есть ты думаешь, что твоя племянница в империи? Северянка? – удивился я.
– А что, на ней печать стоит, что она северянка? Или у работорговцев именно тогда закончились зелья, отбивающие память? Ярина тогда была совсем ребёнком. Я тут предположил, что тот, кто её купил, может даже не знать о ней ничего. – Он немного помолчал, а потом выдал. – Ты сказал, что готов оказать любую помощь... Помоги найти Ярину. Я даже не буду мстить.
– Но если она сама может не помнить того, что она с Севера, то как её искать? – не понял я. – Как она хоть выглядит?
– Точная моя копия, вылитый я, только девочка. – С гордостью заявил Ярый.
Я окинул взглядом огромного мужика, выше меня ростом! С огромными руками и таким размахом плеч, что, даже не видя его в бою, становится страшно. Представляю себе такую красотку в гареме!
– А более подробного описания нет? Портретов, например? – осторожно уточняю я.
