Молодые продолжали беззаботную жизнь, устраивая кутежи и попойки. «Королева скетинга», забросив катание на роликах, пристрастилась к игре в лото и почти каждый день ездила по игорным клубам, чаще всего – в «Русское столичное общественное собрание». Всегда и везде ее сопровождал «маршал поля».

Казалось, ничто не предвещало печального конца, но однажды после очередного похода в игорный клуб барыню нашли наутро мертвой в собственной постели. Полиция не обнаружила ни беспорядка, ни взлома замков, ни следов крови. Врач заявил, что барыня «удушена». Как оказалось, Грейчунас, бывший в ту ночь с барыней, исчез, прихватив с собой ее бриллианты.

Его задержали через десять дней на границе России и Пруссии, когда он пытался «уйти за кордон». На первом же допросе он признался, что задушил возлюбленную во время ссоры, а бежать из России задумал еще давно. Украденные вещи он продал в Петербурге, а затем в Киеве встретился со своим братом-дезертиром, чтобы вместе скрыться из страны.

Выступление фигуристов на благотворительном базаре в здании скетинг-ринга на Марсовом поле, 3 декабря 1911 г. Фото К. Буллы

В начале марта 1913 года дело «королевы бриллиантов» слушалось в петербургском окружном суде. Зал был переполнен, места брались с боем.

На процесс вызвали сорок одного свидетеля. Свидетели рассказали немало любопытного о «героях» скандального процесса, некоторые заявляли, что Грейчунас – дурной человек и его родители также на «плохом счету». Служил он посыльным в редакции одной из газет, потом работал в магазинах и, наконец, стал «маршалом поля» в скетинг-ринге.

По показаниям управляющего скетинг-рингом на Марсовом поле, Грейчунас – «ловкий, усердный инструктор, нравившийся посетительницам».

Зарабатывал он очень прилично, как и другие инструкторы. Как заявил управляющий, «неленивые из них могут зарабатывать огромные деньги».

Тем не менее, служба на скетинге была очень тяжелой: инструкторам приходилось трудиться на износ – до трех часов ночи, пока не закроется заведение.

Свою связь с «королевой скетинга» Грейчунас тщательно скрывал от родных. Правда, его отца предупреждали, что надо беречь сына от женщины, которая его погубит, но он не придал этому значения. Мать уехала в Америку, а отец махнул на сына рукой.

Что же касается Толстинской, то выяснилось, что она отличалась пристрастием к спиртному.

Обнаружились и другие пикантные подробности: якобы «королева скетинга» страдала «дурной болезнью» и заразила ею своего возлюбленного, поэтому Грейчунас задушил ее из мести.

Грейчунас заявил на суде: «Я виновен, но убить ее не хотел». Он не отрицал того, что сдавил горло Толстинской во время ссоры, но категорически отрицал свою вину в ее смерти. Вот как все произошло, по его словам: «Когда она начала говорить, что ей нравятся и другие, и что если я не хочу пользоваться ее ласками, то она выгонит меня вон, я разозлился и схватил ее за горло, но она выскользнула из рук и упала на подушку. Вижу, она смотрит на меня страшными глазами. Я ее потряс, думал – очнется, а она вдруг посинела и закрыла глаза».

Однако эксперты пришли к заключению, что Толстинская умерла от «удушения». По их же мнению, у Грейчунаса «ни явных, ни предположительных явлений душевного расстройства и упадка умственных способностей не обнаружено».

Государственный обвинитель назвал подсудимого «типичным сутенером, живущим за счет женщин», а потому достойным суровой кары.

Защита утверждала: «Подсудимый – это червяк, которого старается раздавить стопа государственного обвинения. Он развратился рано, но не вырос в убийцу, а пал жертвой случая, страсти и темперамента. Смерть Толстинской – несчастная случайность, которой способствовало больное сердце пострадавшей».

Однако защите не удалось убедить присяжных в невиновности Грейчунаса. Его признали виновным в убийстве «в запальчивости и раздражении» и приговорили к каторжным работам на шесть лет.

«На почве алкоголизма»

В октябре 1911 года весь «фешенебельный», как тогда говорили, Петербург, взволновало известие об убийстве известной артистки варшавских театров Зиновии Владиславовны Срочинской. Убийцей оказался представитель одного из самых славных кавалерийских полков – отставной гродненский гусар полковник Иван Орестович Евецкий.

Гвардеец-гусар познакомился с артисткой из Великого княжества Польского почти за десять лет до кровавой драмы. Хотя разница между ними составляла почти двадцать лет, он увлекся красавицей-актрисой, которая тоже была не прочь завести роман с блестящим офицером.

Однако И.О. Евецкий оказался на редкость ревнивым и властным. Опасаясь измены любимой женщины, он заставил ее бросить варшавскую сцену и переехать в Петербург. Актриса послушно исполнила желание офицера. Она долго раздумывала, чем ей заняться в столице, и, в конце концов, решила устроить «меблированные комнаты для интеллигентов». С этой целью она сняла квартиру на углу Английского проспекта и Торговой улицы, где часть комнат стала сдавать внаем.

В одной комнате поселился инженер, в другой – студент со своей женой-«консерваторкой», третью занимал молодой служащий из расположенной неподалеку кондитерской фабрики Жоржа Бормана. Потом появился еще один жилец – некий присяжный поверенный.

Сам Евецкий вышел в отставку, тоже переехал в Петербург и занялся коммерческими делами. Квартиру для себя и своей семьи он снял неподалеку от Срочинской – тоже на Английском проспекте. Его законная супруга давно уже знала о любовных похождениях мужа «на стороне» и вынужденно мирилась с этим. Она даже принимала живое участие в воспитании его «внебрачного сына» (от актрисы), обучая его грамоте.

В конце концов Евецкий совсем потерял голову, разрываясь между любовницей, женой и детьми. Ведь у него было двое детей в законном браке: сын-студент и дочь-гимназистка. Так не могло длиться бесконечно.

Евецкий не мог спокойно смотреть на то, что в одной квартире с его возлюбленной актрисой живет столько «посторонних» мужчин. Тем не менее, с некоторыми из них он не прочь был сам покутить. Одна из таких попоек и стала роковой. После того как Зиновия Срочинская вместе с Евецким и постояльцем – присяжным поверенным сходили вместе в ресторан, гусара обуяла страшная ревность.

Спустя некоторое время между гусаром и актрисой произошло долгое объяснение, закончившееся выстрелами. Жильцы вызвали полицию, которая застала бывшую артистку истекавшей кровью. Рядом, с еще дымившимся браунингом, обреченно сидел полковник Евецкий.

Срочинская, тяжело раненная тремя выстрелами, спустя некоторое время скончалась на руках у врача. Ей было всего тридцать лет. Мотивом убийства полиция определила «ревность на почве алкоголизма»…

«Любовный треугольник» без третьего угла

В июле 1912 года на весь Петербург прозвучало известие о загадочном убийстве миллионера-лесопромышленника Якова Петровича Беляева. Говорили, что известного столичного богача застрелила пятью выстрелами из револьвера его любовница.

Долгое время кровавая развязка жизни миллионера оставалась для петербуржцев тайной за семью печатями. Только год спустя на страницы городской