отказ от наследия военных, и попытки решения проблем экономической и социальной модернизации на путях «шоковой терапии», и последовавший крах экономики, и возобновление развития на базе дрейфа к социал-демократическим рецентам, и, наконец, четко выявившаяся общественная потребность в альтернативе неолиберализму и в проведении радикальных перемен, воплотившаяся в победе на президентских выборах 2002 г. — и вновь подтвержденная на выборах 2006 г. — лидера крупнейшей левой партии Бразилии? Что представляют собой современные бразильские левые, каков драматический вызов, на который они должны были ответить своей политикой, в чем суть «бразильской развилки» латиноамериканского «левого поворота»[190], ставшего с конца XX в. знаменательным явлением политической жизни огромного континента? Бразильские реалии последнего времени дают ответы и на эти вопросы.

О чем же еще говорит нам история Бразилии?

Как ни парадоксально, но она может служить своеобразной иллюстрацией… учебника политологии. Ведь эта страна являет собой уникальную «историческую лабораторию», на примере которой можно изучать многие феномены мирового исторического процесса. И действительно: каких только политических режимов не было здесь в одном только XX в. (и большинство из них показаны в книге): и авторитаризм (с его разновидностями в виде военно-бюрократического режима 1964–1985 гг., а также режима корпоративистско-авторитарного типа в годы первого правления Варгаса в 1930–1945 гг.), и различные модели демократии — начиная с так называемой «элитарной демократии» периода «олигархической Республики» конца XIX — начала XX в., через демократию «национал-реформистского типа» — второе правление Варгаса (1951–1954), правление Куадруса (1961), Кубичека (1956–1960), Гуларта (1961–1964) — и вплоть до современной демократии, включая опыт партисипативной, плюралистической, «развивающей демократии», в той или иной степени применявшийся в стране в поставторитарный период.

* * *

…Закончив читать книгу Бориса Фаусту, мы обнаруживаем, что событийная история доведена в ней до 1994 г., когда на президентских выборах победил один из самых крупных бразильских политиков новейшей истории Фернанду Энрики Кардозу. Эти события, однако, изложены в книге достаточно бегло, а само правление Кардозу и последовавшие за ним дальнейшие события — приход к власти лидера левой оппозиции Луиса Инасиу Лулы да Силвы (Лулы), его восьмилетнее правление, деятельность нынешнего президента Бразилии Дилмы Руссефф — остались за рамками повествования. Вместе с тем представляется, что читателю было бы интересно узнать о них: это слишком важные периоды современной бразильской истории, чтобы их можно было бы обойти молчанием. Попытаемся кратко, отдельными штрихами наметить основные этапы развития страны после 1994 г.[191]

Начнем с того, чем заканчивается изложение Бориса Фаусту: Ф.Э. Кардозу победил на президентских выборах 1994 г., и во многом эта победа была обусловлена успешным претворением в жизнь «плана Реал», запущенного за несколько месяцев до выборов.

Можно считать, что «эра Кардозу» началась еще до этой победы. Уже в октябре 1992 г. он стал министром иностранных дел, а затем экономики в правительстве Итамара Франку и начал реализацию разработанного им «Плана Реал», заработавшего в полную силу с июля 1994 г. Избрание данной точки отсчета абсолютно справедливо: «план Реал» радикально и к лучшему изменил лицо бразильской экономики, позволил сбить грандиозную инфляцию, укрепил национальную денежную единицу, после чего последовало триумфальное избрание Кардозу на пост президента уже в первом туре выборов в октябре 1994 г.

«Победа будущего над прошлым» — так назвал победу Кардозу на президентских выборах 1994 г. известный французский социолог А. Турен. В то время можно без преувеличения сказать, что с избранием в 1994 г. на пост президента страны крупного ученого-социолога и экономиста с мировым именем, видного политического деятеля, лидера Партии бразильской социал-демократии, в современной политической истории Бразилии была перевернута новая страница.

Надо иметь также в виду настроения тогдашнего бразильского общества. Ведь в своем «историческом багаже» оно имело богатый опыт переворотов и вмешательства военных в политику. И, несмотря на это, общество сумело в строго конституционных рамках преодолеть острейший кризис, связанный с импичментом предыдущего президента Ф. Коллора. Ни «шоковые уроки» Коллора, ни многочисленные свидетельства коррупции высших государственных чиновников, ни неспособность двух первых (после ухода военных) гражданских правительств справиться с кризисом — ничто не смогло, в конечном счете, отвратить общество в целом от развития по избранному пути. Внутри общества вызрели мощные демократические потенции, в полной мере выстраданные им и в годы диктатуры, и во времена хаоса, разочарований и пессимизма, политической и экономической нестабильности.

В среде политиков и интеллектуалов с нарастающей силой пробивала себе дорогу идея о гораздо большей совместимости с бразильской действительностью социал-демократических рецептов реформирования как экономики, так и социальных отношений. Многие бразильские ученые, в том числе и сам Кардозу, в течение долгих лет стремились разрабатывать такие проекты национального развития, которые сочетали бы в себе потребности модернизации и усиления эффективности экономики путем большего высвобождения рыночных начал, с одной стороны, с жизненной необходимостью укрепления демократии, наполненной социальным содержанием, — с другой.

В социальной и политической плоскостях социал-демократическая модель привлекала видных бразильских политиков прежде всего потому, что предполагала вовлечение в политическую жизнь широких масс, ориентацию их на выход из кризиса на путях институциональных решений. Бразильцы (и не какие-то отдельные слои, а именно общество в целом) сделали собственный выбор самим фактом избрания своим лидером убежденного сторонника модернизации и экономического развития с сильным социальным компонентом. И именно поэтому победа социал-демократа Кардозу на президентских выборах 1994 г. стала глубоко символичной.

Кардозу воплотил в себе тип президента — ученого. Он был автором многих работ по проблемам социологии развития, авторитаризма, демократии, экономического развития Бразилии. Концептуальное наследие Кардозу, подготовленное всей его жизнью ученого-аналитика и политического деятеля, в огромной степени определило его президентскую экономическую, социальную, политическую стратегию. Он никогда не разделял две роли в своей органичной деятельности: исследователя, чья многолетняя интеллектуальная, академическая работа сформировала его политические убеждения, и политика, опиравшегося на собственный опыт ученого, досконально изучившего глубинные пружины экономической и социальной жизни собственной страны.

Для Кардозу всегда существовала тесная взаимосвязь между императивами экономического развития и социальными реформами. Он всегда полагал, что бедность, нищета, низкое качество жизни являются серьезными препятствиями как на пути модернизации и включения в сообщество цивилизованных государств, так и на пути демократической консолидации общества. В январе 1990 г. он, тогда еще лидер сенатской фракции Партии бразильской социал-демократии, говорил автору этих строк: «Главная проблема Бразилии — социальное неравенство. Удастся нашим политикам решить ее, уменьшить зияющую социальную пропасть, разрывающую страну на две части, приблизить наиболее обездоленную (и наиболее многочисленную) часть населения к человеческим условиям существования — будет обеспечен мощный прорыв Бразилии в XXI в., не удастся — груз социальных проблем потащит нас назад». Как бы подтверждая эти мысли, являющиеся неотъемлемой частью его социальной концепции, Кардозу заявил после победы на выборах 1994 г.: «Бразилия — это не слаборазвитая страна. Это несправедливая страна».

Его слова облетели всю