Государь, спасите Россию, ей грозит унижение и позор. Война при таких условиях не может быть победоносно окончена, так как брожение распространилось уже на армию и грозит развиться, если безначалию и беспорядку власти не будет положен решительный конец. Государь, безотлагательно призовите лицо, которому может верить вся страна, и поручите ему составить правительство, которому будет доверять всё население. За таким правительством пойдёт вся Россия, одушевившись вновь верою в себя и в своих руководителей. В этот небывалый по ужасающим последствиям и страшный час иного выхода нет и медлить невозможно. Председатель Государственной Думы Михаил Родзянко»[868].

Самое интересное в этой телеграмме заключается не в том, что Родзянко в ней солгал всё от начала до конца, и даже не то, что фактически он выдвинул царю ультиматум с требованием сформировать «Ответственное министерство». Самое любопытное заключается в том, что за полтора часа до того, как вышеназванная телеграмма была направлена Николаю II, точно такая же телеграмма в 21 час 03 минуты была отправлена Родзянко генералу Алексееву. Только заканчивалась она другими словами: «В ваших руках, Ваше Высокопревосходительство, судьба славы и победы России. Не может быть таковой, если не будет принято безотлагательно указанное мною решение. Помогите вашим представительством спасти Россию от катастрофы. Молю вас о том от всей души».

Одновременно с посланной Николаю II телеграммой Родзянко послал ещё одну точно такую же телеграмму главнокомандующему войсками Юго-Западного фронта генерал-адъютанту А. А. Брусилову. Телеграмма Брусилову заканчивалась следующими словами: «В этот небывалый по ужасающим последствиям и страшный час иного выхода на светлый путь нет, и я ходатайствую перед Вашим Высокопревосходительством поддержать моё убеждение перед Его Величеством, дабы предотвратить возможную катастрофу. Медлить больше нельзя. Промедление смерти подобно. Председатель Государственной Думы Родзянко»[869].

Ответ Брусилова не заставил себя долго ждать. Только он был отправлен не Родзянко, а начальнику штаба генералу Алексееву. Вот текст телеграммы с этим ответом: «27.02.17. 12 ч. 30 м. Начштаверх. Представляю телеграмму, полученную 23 часа двадцать шестого февраля. Прошу Ваше Высокопревосходительство всеподданнейше доложить её Его Императорскому Величеству. По верноподданному долгу и моей присяге Государю Императору считаю себя обязанным доложить, что при наступившем грозном часе другого выхода быть не может. Генерал-адъютант Брусилов»[870].

Алексеев доложил телеграмму Родзянко царю, но перед этим предварительно изъяв из неё наиболее резкие фразы. На подлиннике телеграммы видно, как из текста убраны все требования к царю («Государь спасите…», «Государь призовите…» и так далее).

Эта история с телеграммой Родзянко имеет важное значение в истории февральского переворота. С одной стороны, Родзянко при помощи этой телеграммы проверял лояльность генералов к перевороту. С другой, генерал Алексеев при помощи Родзянко делал то же самое: проверял командующих фронтами к их готовности оказать давление на царя.

На следующий день, 27-го февраля, Родзянко пошлёт точно такую же телеграмму главнокомандующему войсками Северного фронта генерал-адъютанту Н. В. Рузскому.

26-е февраля в Петрограде

С утра 26-го февраля согласно приказа генерала Хабалова войска в Петрограде заняли все посты. Главным образом охранялись мосты и переправы. Тем не менее, люди небольшими группами по льду переходили Неву и стекались к Невскому проспекту. Было воскресенье, никто не работал. Из-за порочного приказа Хабалова полиция была убрана из города и заменена войсками. Люди спокойно подходили к конным и пешим патрулям, разговаривали с солдатами. Никакой вражды друг к другу не чувствовалось. Тем не менее, именно 26-го февраля войска действовали против революции наиболее энергично.

26-го февраля в Петрограде бастовало 240 тысяч рабочих[871].

К полудню весь Невский был заполнен толпой с красными флагами, революционными лозунгами и поющей революционные песни. «С 10 часов утра, — сообщало Охранное отделение, — толпы бастующих рабочих с разных частей города устремились на Невский проспект, где были произведены ряд демонстративных выступлений, с пением революционных песен и выкидыванием красных флагов»[872].

В 3 часа пополудни революционная толпа возле Гостиного Двора двинулась по Невскому проспекту в сторону Знаменской площади. Дорогу ей пересекла учебная команда запасного батальона Павловского полка под командованием капитана Чистякова, пользовавшегося большим авторитетом у своих солдат. На предупредительные выстрелы толпа не реагировала, и Чистяков приказал открыть огонь на поражение. В этот момент с крыш был открыт огонь по солдатам, в затылок был убит ефрейтор. Озлобленные солдаты открыли беспорядочный огонь по толпе, среди которой было много убитых и раненых. Толпа была рассеяна.

Не менее энергично действовала учебная команда Волынского полка под командованием капитана Квитницкого, защищавшего Знаменскую площадь[873].

Общую картину событий 26-го февраля в Петрограде представляют донесения полицейских надзирателей: «В 4 часа дня Невский просп. на всем его протяжении был очищен от толпы, причем на Знаменской площади чинами полиции подобрано около 40 убитых и столько же раненых. Одновременно на углу Итальянской и Садовой улиц обнаружен труп убитого прапорщика лейб-гвардии Павловского полка с обнаженной шашкой в руке».

Во время беспорядков наблюдалось как общее явление крайне вызывающее отношение буйствовавших скопищ к воинским нарядам, в которые толпа в ответ на предложение разойтись бросала каменьями и комьями сколотого с улиц снега. При предварительной стрельбе войсками вверх толпа не только не рассеивалась, но подобные залпы встречала смехом. Лишь по применении стрельбы боевыми патронами в гущу толпы оказывалось возможным рассеивать скопища, участники коих, однако, в большинстве прятались во дворы ближайших домов и по прекращении стрельбы вновь выходили на улицу.

Слушательницы высших женских учебных заведений проникали в места, где были десятки раненых, оказывали им помощь и вели себя по отношению к чинам полиции, стремившимся их оттуда удалить, в высшей степени дерзко»[874].

То же свидетельствуют и донесения Охранного отделения: «При рассеивании упорствующих демонстрантов, со стороны которых были неоднократно произведены в чинов полиции и войска выстрелы из револьверов, в 5 часов 20 минут у Гостиного Двора, спешенным отрядом 9-го Запасного кавалерийского полка и взводом Лейб-гвардии Преображенского полка был открыт по толпе демонстрантов огонь»[875].

В 16 часов дня произошёл инцидент в 4-м отряде учебной роты запасного батальона Лейб-гвардии Павловского полка, товарищи которой под командованием капитана Чистякова только что отличились на Невском проспекте. Пробравшиеся в казармы на Конюшенной площади