Грудная клетка Фрака тяжело поднималась и опускалась, но в конце концов он понял, что нет смысла врать – слишком уж хитер этот лис, и признался:

– Я знаю, что, когда несколько лет назад иностранные владельцы купили фабрику, за всем этим стоял ты. Ты сделал так, чтобы они спонсировали «Бьорнстад-Хоккей» и спасли клуб от банкротства. Ты отлично знаешь, чего стоят связи и капитал. Но ты знаешь также и то, что, если клубы объединятся, всю финансовую отчетность будут проверять внешние аудиторы, а там есть вещи, не предназначенные для… для «глаз общественности», так сказать.

Политик качнулся на стуле, зажал телефон плечом и что-то набрал на компьютере. Последние дни он читал местную газету по диагонали, однако сразу нашел статью о разбитой машине Фрака. Он улыбнулся. Фрак боится не аудита, а журналистов.

– Можно вопрос, Фрак? Еще недавно ты, кажется, из кожи вон лез, чтобы выставить «Хед-Хоккей» как клуб на грани банкротства, где заправляют хулиганы, которые разбивают чужие машины? А теперь вдруг хочешь его спасти?

Фрак попытался унять сердцебиение.

– Скажем так, обстоятельства изменились. Мне бы очень хотелось верить, что готовность изменить точку зрения еще не делает меня плохим человеком.

Ричард Тео снова что-то вбил на компьютере.

– Мм… Позволь угадаю: а не связаны ли твои новые взгляды с необходимостью замести следы вокруг этого «тренировочного комплекса», купленного муниципалитетом, о чем я, как вы все считаете, ничего не знаю?

Фрак тяжело задышал:

– Надеюсь, есть много чего такого, что ты не знаешь, Ричард, но, я уверен, мало что может от тебя укрыться.

– То есть сейчас ты придумываешь новую легенду? – стараясь не поддаться на лесть, ответил политик. – Хочешь похоронить бьорнстадский скандал, заявив, что коммуна вкладывает деньги в Хед? Надеешься, что если общественное мнение поддержит хоккейные клубы, то журналисты перестанут копать? Но это не будет продолжаться вечно, Фрак. Рано или поздно кто-нибудь начнет копать снова.

Фрак ослабил галстук. Он так вспотел, что то и дело перекладывал телефон от одного уха к другому.

– А мне и не нужно вечно, мне только ненадолго, чтобы успеть привести в порядок бумаги. Ты же знаешь, кому интересны старые скандалы? Когда тренировочный комплекс отстроят, всем будет плевать на то, как это вышло. А журналисты уже разбегутся в поисках новых сенсаций. Это как в хоккее: не пойман – не вор, игра нечестная, только если тебя поймали.

Шутке Ричард Тео не засмеялся – он никогда особенно не любил спорт, но все остальное, что сказал Фрак, показалось ему логичным. Тео знал, что в этом лесу все друг с другом повязаны и мало кому удавалось использовать это в своих целях так, как ему, потому что в маленьком городке беспристрастных нет. Даже среди журналистов.

– Так чего ты хочешь от меня? – спросил он.

К такому вопросу Фрак был явно готов:

– Буду с тобой честен: я ищу твоей политической поддержки, но «Хеду» нужны не только деньги коммуны, ему нужны спонсоры. Вроде бьорнстадской фабрики. Будет подозрительно, если я стану искать спонсоров для клуба, который ненавижу, но ты, как мне кажется, мог бы. Так что… если ты поможешь мне спасти «Хед», я спасу «Бьорнстад».

– И что мне за это будет?

Фрак закрыл глаза, стыдясь своих слов:

– Я сделаю так, что все подумают, будто это ты спас оба клуба.

Тео фыркнул:

– Этого мало, сам знаешь.

Фрак сделал короткий вдох, потом длинный выдох:

– Что ты хочешь еще?

– Я хочу участвовать в этом бизнес-парке «Бьорнстад», который вы строите.

– Не думал, что тебе интересно зарабатывать деньги… – радостно воскликнул Фрак, решив, что Тео можно подкупить, но он ошибался.

Политика его слова даже позабавили.

– Нет, денег мне хватает, Фрак. Меня интересует только политический капитал. Но чтобы выжить, эта коммуна должна расти, а чтобы расти, нужно строить. Люди как ты будут строить, а люди как я решать, где и как это делать.

– То есть ты хочешь, чтобы все лавры создателя бизнес-парка «Бьорнстад» официально достались тебе? – предположил Фрак.

– Нет-нет, ни в коем случае, вся слава мне не нужна. Так, махну лопатой разок-другой. Сфоткаюсь для местной газеты. И со временем выдвину еще одно условие.

– Какое?

Тео снова что-то набрал в компьютере.

– Этого я пока не знаю, – сказал он. – Но я тебе сообщу. А сейчас позволь, я начну работать.

Теему съехал на небольшую дорогу в лесу и теперь стоял в снегу, курил, опершись на капот, и слушал болтовню Фрака. Его терпение явно подходило к концу.

– …Так что сам понимаешь, Теему, мы с тобой хотим одного! Процветания для нашего клуба! Мне ну…

– Это не твой клуб. И никогда твоим не будет, – поправил его Теему, и от суровости, прозвучавшей в его голосе, у Фрака перехватило дыхание, хотя он сидел в своем кабинете и собеседников разделял не один километр.

– Окей. Окей. Прости. Я… можно я буду говорить начистоту, Теему?

– Будь так добр.

– Я знаю, что клуб не выжил бы без фанатов на стоячих местах. Но и без того, что сделали некоторые из нас на сидячих местах, он бы не…

– Ты имеешь в виду эти шашни с муниципалитетом? Я слышал, изначально это была ТВОЯ охрененная идея объединить «Хед» и «Бьорнстад». Что же ты вдруг передумал?

Фрак сглотнул и продолжил, с особой тщательностью подбирая слова.

– Ведущие политики коммуны не хотят объединять клубы. Они хотят закрыть оба клуба и вместо этого открыть новый. Они считают, что хоккей – это продукт, Теему. Им не нужны на трибунах такие, как ты, и скоро такие, как я, тоже будут не нужны, никаких настоящих болельщиков не останется. Только потребители. Они думают, что могут согнать нас с трибун, если сотрут нашу историю. Не будет ни «Хеда», ни «Бьорнстада», только какая-то новая говенная команда, выдуманная говенным пиар-агентством…

– Ты меня с собой не сравнивай, – посоветовал ему Теему, но уже не так угрожающе, и Фрак продолжил:

– Кое-кто уже копается в бумагах «Бьорнстада». Ты знаешь, чего всегда хотят журналисты: им подавай скандалы, и в каждом скандале должен быть козел отпущения. На этот раз они выбрали Петера.

С минуту слышно было только, как потрескивает сигарета Теему. Потом он тихо сказал:

– Окей. Чего ты хочешь?

Фрак выдохнул и стер со лба испарину:

– Ничего делать не надо, наоборот, я прошу тебя кое-чего не делать: я хочу, чтобы ты и твои парни пока не затевали драк. Если сейчас вспыхнут новые беспорядки, для муниципальных политиков это будет отличный предлог закрыть оба клуба. И тогда