Морион обернулся. – Я заметил, что оттенок твоей кожи такой же, как это светло-сливочное тесто. – Он указал на вторую порцию пирожков, которая не влезла в печь и стояла рядом на небольшой лавке. – Ты сказал, что эти пирожки будут мягкими снаружи, но внутри у них плотная и терпкая мясная начинка. Это напоминает мне тебя.

Люциан снова поморщился.

– Не называй меня так. Я не лунный пирожок. – Он исподлобья посмотрел на Мориона не терпящим возражений взглядом.

– У-у… модао, вот так нужно будет смотреть на всех своих подчиненных, – со смешком сказал демон. – Только есть одна проблема: когда ты злишься, становишься еще привлекательнее, чем есть.

Морион протянул руку, чтобы коснуться его лица, но Люциан отклонился и, краснея, проворчал:

– Ты надышался специй?

– Кто знает? – Морион коротко хохотнул и, вернувшись к столу, плюхнулся на стул. – Что дальше? Будем сидеть и ждать, когда первая партия приготовится? – беззаботно спросил он, поставив локоть на стол и подперев ладонью щеку. – Это надолго?

– На полчаса. – Люциан сел на стул и постарался выбросить из головы лишние мысли, появившиеся из-за чужого поведения.

– Полчаса сидеть на месте? Хочешь, чтобы я умер со скуки? – протянул Морион.

Но лишиться жизни ему было не суждено. Раздавшиеся с улицы крики вынудили их обоих тут же подскочить и выглянуть в окно.

Огромный мужчина, облаченный в металл, убегал от Фенга, который рычал на него, как шипастый медведь, браня на чем свет стоит, и размахивал веером, как дикарь палкой.

У Люциана упала челюсть. Морион тоже был удивлен, но быстро взял себя в руки и выкрикнул:

– Равель, сюда! – Он похлопал по подоконнику. – Ты сможешь убежать, он скоро развалится!

– Хозяин! – выкрикнул Равель и понесся к дому, оглушая воздух металлическим грохотом.

– Это кто еще развалится? – взревел Фенг. – Куда ты его зовешь? Прочь от моего дома! Эта шавка сожрала трех наших кур!

– Радуйся, что не жителей, – парировал Морион.

Равель тем временем добежал до них и боязно обернулся на Фенга.

– Я выпотрошу тебя, – процедил старик, наступая на грузного мужчину, который был таким высоким, что почти закрывал собой все окно. – Выпотрошу и развешу внутренности на ветвях в лесу!

– Эй, эй. – Морион отодвинул Равеля в сторону, чтобы встретиться взглядом с Фенгом. – Может, отложишь божественную кару до того момента, пока принц Луны не покинет нас? Какое впечатление ты произведешь, убивая у него на глазах?

– Я же не человека убью, – фыркнул Фенг, остановившись в нескольких метрах от окна. – Мне еще спасибо скажут за истребление твари.

– Если честно, я против убийства тварей, которые не опасны для людей, – тихо сказал Люциан из-за спины Равеля. – Кур он, может, и съел, но их и лисы едят.

– Слышал? – подхватил Морион. – Будущий владыка Луны велит тебе охладить пыл и не убивать мою лису.

– Если лисы относятся к псовым, это еще не значит, что твоя шавка теперь сменила род. Оно не так работает, – прорычал Фенг.

Морион лишь усмехнулся ему в ответ.

Люциан качался из стороны в сторону, пытаясь что-то разглядеть за двумя широкими спинами, но все было тщетно: мужчины перед ним загораживали почти все. Вслух больше никто ничего не сказал, но Фенг и Морион явно общались мысленно. Иначе как объяснить то, что спустя минуту старик с шумом закрыл веер, пробурчал что-то похожее на «Бларг бы вас сожрал!» и развернулся, чтобы уйти? Хотя он явно был настроен бороться до конца.

«И правда ушел», – подумал Люциан, заметив, как плечи Равеля расслабились и он выдохнул.

– Ты что, действительно съел кур? – спросил Морион, брезгливо покосившись на берсерка.

– Я был голоден, – обернувшись, низким басом ответил Равель и отошел от окна. Его черные волосы были собраны в высокий хвост, а металлический шлем был немного поднят, открывая щетинистое лицо с острыми чертами.

Люциан никогда бы не подумал, что ему повезет хоть раз в жизни увидеть берсерка в человеческом обличии. Равель совершенно не выглядел как темная тварь, он бы даже не выдал себя, если бы скрыл хищную магическую ауру.

Морион закатил глаза и махнул на него рукой.

– Возвращайся к воротам, а если снова захочешь кого-то сожрать, то сначала сообщи мне. Сейчас мне удалось спасти тебя от Фенга, но в следующий раз он тебя точно прикончит.

Металл на Равеле задребезжал, видимо, перенимая его дрожь. Он неуверенно кивнул и попятился назад.

Люциан не отрываясь смотрел на него в попытках запомнить каждую черту и манеру движений, пока Равель не скрылся из виду.

– Впечатлен, что он так похож на человека? – спросил Морион, глядя на Люция, который даже не заметил, что стоит с открытым ртом.

Подобрав челюсть, он поспешил ответить:

– Я думал, только могущественные демоны могут так четко воплощать человеческий облик, повадки и знать наш язык.

– Многие из тварей, живущих столетиями, знают человеческий язык. – Морион вернулся за стол. – Если это сложные виды вроде хаку, дриад или дрофей, а не саблезубых псов или бларгов, то они вполне обучаемы.

– А может ли такая тварь жить среди людей? – спросил Люциан, вернувшись на свое место. – Завести семью со смертным?

– Вполне. Берсерки так и родились, они смешали свою кровь с кровью тех, кто похож на людей.

– Но ведь их первоначальный облик – крупная темная тварь, а человечность пришла позже. Сомневаюсь, что, например, аргх смог бы оплодотворить обычную женщину, не разорвав. Как же могло случиться кровосмешение?

– Это произошло не здесь, поэтому подробностей не знаю. Ты должен помнить, что магия пришла в этот мир из разлома вместе с темными тварями, и Равель – то есть берсерки – одни из них.

Люциан ахнул.

– В том мире были разумные существа?

– Да. И много.

– Но почему тогда он пал?

– Чем разумнее существо, тем более разрушительна его сила, – со смешком ответил Морион, и Люциан помрачнел. – Насколько мне известно, у них началась настолько масштабная война, что даже граница между мирами дала трещину.

Люциан поджал губы, думая о том, какие опасные сущности на самом деле вторглись к ним в свое время.

– Сколько же тогда Равелю лет?

– Больше тысячи.

– И столь древнее существо позволяет тебе ездить на его спине? – Люциан приподнял бровь, словно по-прежнему не верил, что между демоном и берсерком сложились отношения хозяина и питомца.

– Ты переоцениваешь его умственные способности; Равель в первую очередь зверь, а уже потом человек. Его гораздо легче приручить, он правда очень похож на пса.

Почувствовав, как аромат готовых пирожков ущипнул за нос, Люциан прервал беседу и торопливо поднялся со стула. Когда Морион собрался встать следом, он остановил его.

– Я сам.

– Ты можешь упасть, – сказал Морион,