– Я не настолько неловкий, – сухо отозвался он и строго добавил: – Сиди на месте.

Возле горячей печи Люциан осторожно поставил на пол больную ногу и слегка оперся на нее, чтобы сохранить равновесие. Не без труда, но ему удалось достать готовые пирожки, а в печь поставить оставшуюся часть, уже слегка заветрившуюся из-за долгого ожидания. Взяв некрасивый готовый пирожок, который было стыдно дарить кому-то, Люциан попрыгал обратно к столу.

Морион глянул на светло-сливочную сдобу в чужой руке.

– Ты съешь его?

– Я не ем мясо. Хочешь?

– Никогда их не пробовал, – немного поразмыслив, ответил Морион и забрал модао.

– Заодно скажешь, как на вкус.

– Мне нравится. – Морион проглотил первый кусок, даже не подув на горячее. – Хорошо, что мы не стали добавлять в них перец.

– Не любишь острое? – Когда Морион покачал головой, Люциан сказал: – По тебе не скажешь. Кажется, такой, как ты, должен любить все, что приносит в жизнь остроту.

– Я и люблю, но перец тут при чем? – насмешливо хмыкнул Морион.

Светлые шторы на приоткрытом окне начали колыхаться под властью ворвавшегося ветра. Морион подпер подбородок ладонью и уставился на улицу, доедая лунный пирожок.

Во дворе перед домом начали собираться люди. Вечер еще не наступил, но они уже принялись готовить поляну к празднеству, расставлять столы и лавки, поэтому вскоре подняли такой шум, что Люциану пришлось прикрыть ставни, оставив небольшую щель, чтобы демон мог смотреть.

Люциан налил себе и Мориону холодный чай, чтобы скрасить ожидание последней порции пирожков, а затем пригубил терпкий напиток из смородиновых листьев, ярко раскрывающий вкус на языке.

– Пойдешь на праздник? – спросил Морион, покосившись на него.

– Меня ведь не пригласили, – неуверенно ответил Люциан.

– Никого не пригласили. Все приходят сами. Так хочешь или нет?

Люциан смутился.

– Х-хочу… Если я никому не помешаю, то буду рад сходить. Раньше мне не удавалось побывать на деревенском торжестве.

– Тогда я сопровожу тебя.

Морион снова вернул внимание к окну. В этот момент он выглядел непривычно задумчивым. Они начали готовку за оживленной беседой, но потом все померкло, и Морион вот уже второй раз переводил внимание на небольшую щель между ставнями и наблюдал за людьми. Он редко принимал такой вид, поэтому Люциан не удержался от вопроса:

– Что-то случилось?

Морион выдержал паузу, а потом переменился в лице и ответил:

– Ничего. Просто дразню тебя. – Он обернулся на печь. – Думаю, пирожки готовы.

Он поднялся с места, чтобы вытащить их, опережая Люциана. Тот проводил Мориона непонимающим взглядом. Он сомневался, что ничего не случилось, а с другой стороны, что могло случиться? Все ведь шло хорошо. Однако Люциан от вопросов воздержался; он не любил допытываться, а градоправитель не был тем, кто что-то расскажет.

Вытащив пирожки из печи, Морион нашел две глубокие миски и переложил в них горячую сдобу.

– Я бы хотел переодеться, прежде чем идти на праздник, – сказал Люциан. – Ты забрал у прачки мои заклинательские одежды?

– Если бы забрал, наверное, уже бы передал их тебе? – усмехнулся Морион. – К тому же сегодня заклинательские одежды тебе не понадобятся, в них ты привлечешь слишком много внимания. Я попрошу принести что-нибудь подходящее для торжества.

– Хорошо, – быстро согласился Люциан. Он счел чужую мысль логичной, а также подозревал, что его одежды, скорее всего, непригодны для носки, учитывая, в какую передрягу он попал в лесу. – Тогда я пойду омоюсь и немного приведу себя в порядок. Кажется, я весь пропах едой. – Он понюхал рукав своей рубашки, а потом встал с места. – Накрой, пожалуйста, пирожки полотенцем, чтобы на них не сели насекомые и тесто не заветрилось. Пусть остывают.

Морион сделал, как было велено.

– Я зайду к тебе, когда найду одежды, – сказал он, позволяя Люциану упрыгать обратно в комнату.

Встретились они без малого через час. Сразу после того, как Люциан искупался, просушил волосы и встал перед настенным зеркалом с гребнем в руке, чтобы расчесать спутанные золотые пряди.

Постучав в дверь, Морион вошел в комнату и положил на прикроватную тумбу стопку вещей, но Люциан был слишком сосредоточен на прическе, чтобы обратить на это внимание.

– У тебя не найдется ленты? – спросил он, посмотрев на демона через зеркало. – Мне нужно подвязать волосы. Не хочу выходить на торжество с распущенными.

– Почему? Тебе идет.

Люциан покачал головой.

– Мне не нравится. Слишком по-женски.

С губ Мориона сорвался смешок. Он остановился у него за спиной и сказал:

– На самом деле я предполагал, что ты об этом спросишь. Поэтому подыскал кое-что. – Он достал из поясного мешочка атласную ленту и протянул украшение.

Люциан придирчивым взглядом осмотрел вещицу.

«Алая? Я ведь не ношу алое».

– Золото и красный хорошо сочетаются, поверь мне, – произнес Морион.

Люциан досадливо вздохнул. «Деваться некуда, не просить же подыскать что-то другое. Удивительно, что он вообще озаботился этим еще до того, как я спросил».

Глядя в зеркало, он быстро собрал волосы в высокий хвост и, подвязав, сразу почувствовал себя лучше. Высокую прическу носить было гораздо комфортнее, чем постоянно мучиться с распущенными локонами, то сдувая со лба выбившиеся пряди, то постоянно заправляя их за уши. Он отпрыгнул от зеркала и уже собрался взять с тумбы новую одежду, но, увидев ее цвет, ахнул. «Тоже алая?!»

Люциан зыркнул на демона.

– Что? – одними губами произнес Морион.

– Если бы ты и штаны красные подобрал, все бы решили, что я иду на свадьбу, – проворчал Люциан. – С тобой, – добавил он, скользнув взглядом по алому халату Мориона, который тот не сменил после готовки.

– Я хотел подобрать такие, но не нашел подходящих.

– Зачем ты вообще их искал?

– Люблю ставить людей в неловкое положение, – усмехнулся Морион, упав в кресло.

Люциан раздраженно дернул уголком губ и спрятался за ширму. «Я в жизни не носил таких ярких оттенков, – думал он, мрачно разглядывая свой новый наряд. – Что за вызывающие одежды? Заклинательские одежды, по его словам, привлекут много внимания, а эти не привлекут?»

Люциан кое-как натянул на себя черные штаны и заправил в них красную рубаху, поверх которой накинул такого же цвета халат с широкими рукавами, по фасону напоминающий одеяние Мориона.

«Боги, да он издевается».

Выйдя из-за ширмы, Люциан встал перед зеркалом, чтобы лишний раз убедиться, насколько ему не подходит красный цвет. Каково было его удивление, когда он понял, что на контрасте со светлой кожей и блестящими золотистыми локонами и глазами алый наряд сидел на нем как влитой. Этот цвет добавлял сокрытую угрозу в невинный облик принца, делал его более дерзким