Шрифт:
Закладка:
– Доброе утро, Стивен! Как у вас сегодня дела?
– Здравствуйте, доктор Блум, все просто отлично!
Ты видишь его каждый день, и он должен убедиться, что тебе правда хорошо – но не слишком хорошо (это было бы подозрительно) – и ты не скатываешься в отчаяние, депрессию и суицидальное уныние. Из-за склонности к болезненной депрессии и отчаянию доктор Блум каждый день делал обход – более проблемного пациента один из сотрудников будет проверять каждые пятнадцать минут, – потому что у всех детокс, они бьются о стены. Первые четыре дня я не мог заснуть.
– Никто не умрет от недосыпа, – говорит он мне. – Но, может, нам увеличить дозу?
Тебе снотворные, чтобы ты спал. К тому времени, как вы дочитаете эту книгу, у вас у всех будут степени по психофармакологии.
Сероквел – это ненаркотическое антипсихотическое средство для людей, которые слезают с чего-то, особенно с бензо. Мне дали пластырь клофелина, чтобы снизить кровяное давление. Клофелин используется для лечения гипертонии (высокого давления), алкоголизма, курения и зависимости от бензола.
– Не, – сказал я, – лучше не надо. Я уже через это проходил и не собираюсь снова долбиться о стены и двери, как тряпичная кукла.
– Стивен, мы лишь хотим вам помочь. Просто попробуйте.
Вообще, я могу быть разумным, поэтому я ответил:
– Хорошо, но только один.
И на этот раз было терпимо. Но в других реабилитационных центрах мне давали по четыре пластыря или гору таблеток. Я был живым мертвецом. Я хрюкал, как горностай, издавая нечестивые звуки: мрррррврреееееее. Я не мог проснуться, не мог заснуть, не мог встать. Не контролировал свои мышцы.
Так и было в «Чит Чат», в реабилитационном центре в Вернерсвилле, Пенсильвания. Я протрезвел там в третий и последний раз – или мне так казалось. Теперь на моем счету четыре раза: «Хейзелден», «Ист-Хаус», «Чит Чат», «Лас Энсинас». Я был в стольких реабилитационных центрах, что они для меня стали alma mater. Черт, даже моя нога прошла реабилитацию. В 2001 году в реабилитационной клинике «Роксбери» в Бостоне в мою честь назвали целое крыло. Я сделал рекламу «У вас есть молоко?», что было довольно забавно, учитывая мою репутацию. Я бы даже сделал рекламу для клиники, если бы они попросили, можно было бы взять слова из The Farm…
There’s a cockroach in my coffee
There’s a needle in my arm
And I feel like New York Cittay
Get me to the farm
В моем кофе таракан
В моей руке игла
И я чувствую себя Нью-Йорком
Отвезите меня на ферму
Во что бы то ни стало – как я сказал, я наркоман. Но на этот раз я знал, потому что столько раз проходил через это, – сейчас или никогда. Мне шестьдесят, и если я не остановлюсь сейчас, то когда? Надо прекратить все, включая замещающие препараты. По сравнению с этим с наркотиков слезть было довольно легко. Я не мог спать по ночам – меня слишком мучила тревожность, когда я не принимал их. Кошмары бензо. Бензодиазепин, ах! Я знаю, что я наркоман. «Привет, меня зовут Стивен, и я алкоголик, наркоман, кокаиновый фрик и бензовый демон». Это коварные препараты. Бензо – последнее создание Вельзевула, и я скажу, почему. Ты, даже ты, разумный читатель, я скажу, что ты сделаешь, даже не отдавая себе в этом отчет: ты откроешь пузырек ксанакса, валиума или либриума, достанешь этого маленького маминого помощника, положишь под язык и будешь ждать, когда придет это чувство. Ты узнаешь, что тебя ждет, когда эта штука ужалит твою центральную нервную систему, как фармацевтическая гадюка.
И ты мне скажешь: «Нет, не совсем, Стивен. Я принимаю его только при бессоннице и панической атаке». Ага. Но я-то знаю. Когда люди принимают эти таблетки, даже которые не вызывают зависимости, они ждут, когда мозг окутает этот туман. Они такие: «Да, мне нравится, когда они действуют, мне сразу становится тепло и уютно, и тогда я знаю, что смогу уснуть». А я плачу, когда это слышу – настоящими химическими слезами – а-хе-хе-хе-хе-хооооо, а-ха-ха-хааааа, – потому что мне тоже это нравится. Но нельзя!
Однажды в «Лас Энсинасе» по пути в столовую я спотыкаюсь, натыкаюсь на все подряд, потому что меня посадили на сероквел, а чтобы попасть в столовую, нужно было пройти через клинику биполярного расстройства. Было очень весело. Когда я проходил мимо, на меня смотрел тучный парень и улыбался. Я вижу, что зубы у него заостренные, как у Дракулы. Помните? Такая безумная мода прямо перед тем, как бритые головы стали странными. Я сказал: «Привет, как дела?» И он ответил: «Прекрасно. Мне нравится твоя музыка!» Я был очень расслабленным, насколько вообще можно быть расслабленным с людьми, переживающими серьезные перепады настроения. Хорошо, что все прошло так непринужденно. Мы все плывем на одном корабле дураков – страдающие, обманутые существа в глазах Бога и доктора Дрю Пински. Но я забыл, что все еще нахожусь в Соединенных Штатах Амнезии, где все, вплоть до психических заболеваний, подчиняется главенствующим законам сенсаций, сплетен и инсинуаций. Пэрис Хилтон: новая секс-пленка! Кокаин и выпивка Ника Нолти! Линдси Лохан снова в реабилитационном центре; Виноваты астрологи.
Пока я иду мимо, стараясь слишком сильно не глазеть, я вижу, как один парень играет на гитаре. «Ой, дай-ка мне», – сказал я. Вообще, я не играю на гитаре, но вот мои пальцы прыгают по ладам, и внезапно вокруг меня уже огромная толпа, все достали телефоны, фотографируют и снимают. Я поднимаю глаза и такой: «Ааааййй! Блядь! Знаете, вообще-то, меня не должно быть здесь!» Распространился слух, что я нахожусь в «Лас Энсинас», и я слышал, что таблоиды предлагали кругленькую сумму за мою фотографию в клинике, на которой я выгляжу как можно обдолбаннее. Поэтому теперь на входе стояла полиция – не для того чтобы помешать психопатам-убийцам ворваться и напасть на их бывших психиатров, а чтобы помешать папарацци прокрасться внутрь и сфоткать, как я пускаю на пол слюни.
Когда ты не отвечаешь на их дурацкие вопросы – «Дайте нам полный отчет о том, почему вы там и каково вам вернуться в реабилитационный центр в четвертый раз», – они напишут, что захотят. Так они
