с визгом и воплями хлынула аварская конница, держа направление на холм. Конная масса зашевелилась, давление на центр и фланги заметно снизилось. От накатывающегося вала озверевших аваров до ставки оставалось менее полукилометра. Казалось, что два орущих и разогнавшихся клина врежутся в линию щитов. Но… вдруг эти две волны стали сворачиваться в огромный вал, давящую саму себя толпу, прочно завязнув в грязи протяжённой лощины. А кто сказал, что легко наступать по колено в вязкой жиже. Куча конницы копошилась буквально в десятке метров от линии полянских щитников.

До меня донеслась громкая команда Зверо:

– Сулицы к бою!!! Бей!!! Бей!!! Бей!!!

В воздух взвились тысячи коротких метательных копий-дротиков и обрушились своими зазубренными жалами на скучившихся и копошащихся аваров. Даже сюда на холм долетели вопли, предсмертные стоны и хрипы. Падающие тела смешались с жидкой грязью, а рядом валились другие. Но, похоже, все сулицы вышли, и на линии щитов засверкали короткие мечи, булавы и клевцы. Тут и там начались схватки с выбравшимися из грязи пешими аварами и единичными преодолевшими лощину всадниками на измученных лошадях. Ошалевшие от всего происходящего потерявшие щиты и копья грязные с ног до головы степняки почти не сопротивлялись, и шипастые булавы и короткие секиры превращали их в кровавое месиво.

Битва встала, охватив всё поле боя, поистине ставшим царством смерти. Пора!!

– Барабанщики, атака флангов!! Сомкнуть линию фронта!! Сигнальщики, красный и чёрный флаги!!

Барабан начал гулко издавать одиночные ритмичные гулкие удары. Бам-м! Бам-м! Бам-м! Вверх взметнулись два флага.

Батальоны на флангах опять пришли в движение, но теперь обратно к центру. «Ворота» закрывались, отсекая не меньше четверти орды. Строй батальонов изменился, и задние сотни топорников повернулись, нацелившись против прорвавшихся внутрь аваров. Теперь завязшие в грязном месиве чужаки попали меж двух огней. Длинные топоры тяжёлой пехоты начали свою жуткую мясорубку.

А тем временем по фронту вражеской конницы прокатилась волна отшатнувшихся назад всадников. Но куда там! Этакая масса прёт.

– Барабанщики, атака конницы!! Сигнальщик, красный и белый флаги!!

Барабан загудел частой дробью. Бу-бу-бу-бу-бу!! Трижды поднялись и качнулись вперёд флаги.

Здесь яростная битва продолжала кипеть, но я точно знал, что вот-вот сзади вбок в тело аварской орды вонзится смертельное острие сарматской тяжёлой конницы. И хотя отсюда с холма сарматскую атаку увидеть невозможно, но я разглядел, как по вражьей массе покатилась волна, и в той стороне началось хаотичное перемещение противника.

Через четверть часа из перелеска слева должны ударить катафракты Марка.

– Сигнал с холма!! – Заорал наблюдатель, спешно слезая с высокого дерева.

– По ко-о-о-ням!! – с облегчением крикнул Марк. От нетерпенья он уже не мог слушать грохот и вопли сражения. Полтора часа невыносимого ожидания, когда там по горло в кровище из последних сил рубятся твои товарищи, вызывали непреодолимую дрожь. Не от страха или неуверенности, а от избытка адреналина и едва сдерживаемой ярости!

– Строиться по боевому!! Поправить зброю!!

Катафракты выбрались на открытое место и начали строиться журавлиным клином в два ряда шахматным порядком: задний всадник между передними. В центре на острие атаки встал сам Марк.

Справа ниже по склону по всему фронту кипела битва, которую закрывали задние ряды аваров, до которых ещё не дошла очередь. С той стороны доносились не только громкий грохот оружия и гулкий шум сечи, но и густая вонь от вспоротых потрохов и крови.

От нетерпения доспехи стали тесными, но надо ждать. Марк злобно поглядывал на цифры встроенных в браслет часов. По плану он должен ударить через четверть часа после сигнала. А сейчас время атаки сарматов.

И, словно в ответ на его мысли с противоположной стороны поля донёсся нарастающий треск и грохот, будто сломали сотню деревьев сразу, и низкий мощный клич: «Р-р-р-а-а-а!!».

В задних рядах противника началась суматоха и беспорядочное перемещение, похожее на панику. Из толпы стали выскакивать и удирать назад отдельные всадники, потом группы по пять-десять. Всё пора!

– По-о-о-лк!!! Копья к бою!!! Рысью!!! В атаку!!! Ма-а-а-рш!!! – крикнув, Марк взял покрепче двумя руками длинное копьё, наклонился вперёд и пустил коня шенкелями, шаг за шагом набирая скорость. За ним начал разгон стальной клин катафрактов, и земля задрожала от бега тяжёлой конницы.

Удар!!! Встречные авары будто кегли отлетали в стороны под копыта неотвратимой лавины смерти.

Марк сунул обломок копья в раззявленную пасть подвернувшегося авара. Резко натянул поводья, заставив храпящего коня попятиться. Выдернул из ножен клинок, вбил его в аварскую спину, вырвал и, началась жесточайшая рубка.

– Слава!!! – ревели катафракты перемалывая рыхлую вонючую и разбегающуюся массу вражьей конницы. Хрипели взмыленные и кричали от боли раненые кони.

Удар вправо. Влево! Вправо!! Влево!!!

Звуки боя слились в один клубок. За атакующими катафрактами над просекой из тел висел розовый туман. Впереди в километре с другой стороны поля виднелась такая же красноватая дымка. Там отчаянно рубились сарматы. И задние ряды аваров дрогнули! Одна за другой сотни кочевников бросились наутёк.

«Куда вы денетесь, уроды! – подумал Марк, с хеком опуская меч на лохматую шапку, – бегите, бегите, там вас как раз савиры дожидаются».

– Полковник Серш, стрелы вышли!! – комбат стрелков старался перекричать грохот сражения.

– Стрелков во вторую линию!! – Приказал Серш, выпуская последнюю стрелу, попутно замечая, как она вынесла из седла очередного всадника. – Мечники вперёд!!! – он закинул за спину колчан с луком и вытянул из ножен оба клинка.

«Вот сейчас и повеселимся! Ну, где вы, твари!» Преобразившись на глазах в отчаянного рубаку, он с радостным рёвом бросился в самую гущу боя на гребень вала из человечьих и лошадиных тел.

Рубанул по искажённой ненавистью аварской роже наискось. Врезал мечом по копью, отвёл и, шагнув вперёд, ткнул клинком в шею. Пхнул второй клинок в открывшееся на замахе тело и выдернул с проворотом, раздирая внутренности. Сбоку мелькнула фигура. Не глядя ударил, и с непокрытой головы авара вместе с всклокоченными длинными волосами отлетела крышка черепа.

Вскинул голову, облизнул пересохшие губы и быстро мотнул по сторонам головой, выискивая глазами ближайшего врага.

Солнце нещадно палило. Через превратившуюся в чёрно-красное месиво заваленную телами болотистую низину по трупам густо лезли обезумевшие от отчаяния и злобы авары.

– Сцепить щиты!!! – заорал на обе стороны Черч, вытягивая оба меча. От возбуждения зубы слегка постукивали.

– По-о-олк, держать строй!!! – изо всех сил крикнул Зверо и встал рядом с другом.

Поляне приняли на щиты натиск воющих и визжащих аваров и мощно замолотили мечами, клевцами и булавами. Завопили раненые, рухнули ошеломлённые и упали мёртвые. А озверевшие авары давили и давили. В нескольких местах последней линии обороны