Англией на условиях взаимности, но указал, что лучшим условием их начала было бы освобождение задержанных советских судов[971]. 8 мая Англия вновь подняла проблему возможного советского реэкспорта английских товаров в Германию и попыталась уточнить характер советско-германских торговых отношений[972]. Тем временем Франция сообщила Англии, что уже 15 мая можно будет начать операцию против Баку, но 10 мая Германия перешла в наступление на Западном фронте, и у союзников возникли более насущные проблемы.

10 мая Ф. фон дер Шуленбург известил В.М. Молотова о начале операций «на Западе, к которым Германия была принуждена англо-французским продвижением через Бельгию и Голландию в район Рура». На это Молотов ответил, что «не сомневается в том, что германские войска сумеют защитить Германию. Союзники окажутся в трудном положении»[973]. Изменение стратегической ситуации в Западной Европе привело к тому, что Англия решила прозондировать позицию СССР «по возникающим торговым и другим вопросам»[974], рассчитывая тем самым создать напряженность в советско-германских отношениях. 20 мая советской стороне было сообщено о намерении направить в Москву с «исследовательской» миссией «специального уполномоченного» С. Криппса. Кроме того, в СССР намечалось назначить нового английского посла взамен уехавшего еще 2 января 1940 г. в «отпуск» У. Сидса[975].

Но теперь советское руководство могло занять более твердую позицию и 21 мая заявило, что не собирается подчинять свою торговую политику «военным интересам того или иного иностранного государства», поскольку «имеет право вести свою внешнюю торговлю как с воюющими, так и с нейтральными странами на принципах равенства сторон и взаимности обязательства». Москва вновь заверяла Лондон, что собирается закупать английские товары для собственных нужд и не намерена обсуждать с Англией вопросы советско-германских торговых отношений. Отметив, что Англия нарушила свои торговые обязательства в отношении Советского Союза, а продолжающееся затягивание разрешения вопроса о задержанных советских судах «не свидетельствует о наличии желания» у Англии облегчить торговлю с СССР, Москва заявила о согласии «на ведение торговых переговоров на принципах равенства и взаимных обязательств без какого-либо прямого или косвенного подчинения торговых переговоров военным целям, находящимся в противоречии с политикой нейтралитета Советского Союза»[976].

22 мая было опубликовано сообщение ТАСС, в котором кратко излагалась история предварительных переговоров между СССР и Англией по вопросу о торговых отношениях и содержался вышеуказанный ответ советского правительства. В сообщении констатировалось, что факт выдвижения Англией «на обсуждение вопросов, относящихся исключительно к компетенции советского правительства, не свидетельствует о желании английского правительства вести торговые переговоры с СССР»[977]. Естественно, Англия выразила недовольство публикацией такого сообщения и заявила, что до решения вопроса о поездке в Москву С. Криппса переговоров не будет[978]. 23 мая Англия отозвала все свои предыдущие предложения относительно торговых переговоров и просила ускорить ответ из Москвы относительно миссии Криппса[979].

Однако все попытки Англии добиться, чтобы Москва приняла чрезвычайного и полномочного посла со специальной миссией оказались напрасными, поскольку советское руководство не собиралось давать повода для разговоров «о каком-то несуществующем повороте в отношениях между Англией и СССР»[980]. Поэтому советское руководство сообщило Германии свою позицию относительно назначения С. Криппса новым английским послом в Москве, отметив, что это никак не может отразиться на советско-германских отношениях[981]. В итоге Англии пришлось учесть позицию СССР, и Криппс был аккредитован в Москве как обычный посол[982]. В первой половине июня 1940 г. Англия и Франция пытались втянуть Советский Союз в обсуждение проблемы нарушенного победами Германии европейского равновесия, но Москва сослалась на свой нейтралитет и вновь подняла вопрос о задержанных союзниками советских судах[983].

Тем временем СССР 15–17 июня ввел свои войска в Эстонию, Латвию и Литву. 17 июня Ф. фон дер Шуленбург уведомил В.М. Молотова о франко-германских мирных контактах, а Молотов, поздравив посла с «победами германской армии», сообщил ему о развитии событий в Прибалтике[984]. 22 июня Франция подписала соглашение о перемирии, что еще больше осложнило положение Англии, которая оказалась перед трудным выбором. Соглашение с Германией было бы явной уступкой Берлину и окончательно свело бы на нет мировую роль Англии. Продолжение войны требовало создания новой антигерманской коалиции, но большинство малых европейских стран спешили дистанцироваться от Лондона, а США и Советский Союз заняли выжидательную позицию, поскольку, как и Германия, оспаривали ведущую роль Англии на мировой арене. Поэтому создание новой антигерманской коалиции требовало от Англии прежде всего демонстрации своей способности продолжать войну с Германией, а также уступок своему будущему партнеру. Понятно, что английское руководство было совершенно не готово обсуждать эту проблему применительно к СССР. Более спокойно в Лондоне относились к союзу с США, но Вашингтон в преддверии президентских выборов, хотя и согласился 12 июня расширить военные поставки в Англию, категорически отказался вступить в войну с Германией[985].

Стремясь добиться охлаждения советско-германских отношений, Англия решила использовать новые контакты с Москвой, поводом к которым послужило личное послание У. Черчилля И.В. Сталину. Написанное в пафосных тонах, послание Черчилля призывало к улучшению советско-английских отношений и предлагало «консультироваться друг с другом в отношении тех дел в Европе, которые неизбежно должны интересовать нас обоих. В настоящий момент перед всей Европой, включая обе наши страны, встает проблема того, как государства и народы Европы будут реагировать на перспективу установления Германией гегемонии над континентом»[986]. 26 июня С. Криппс просил приема у Сталина и обещал сохранить этот факт в тайне[987]. Советское руководство, зная о намерении Англии продолжать войну, что было в интересах СССР, решило удовлетворить эту просьбу. Беседа Криппса со Сталиным, состоявшаяся 1 июля 1940 г., подробно рассмотрена в работах В.Я. Сиполса на основе английских и советских документов[988]. Английский посол заявил о стремлении Англии к нормализации отношений, в том числе и торговых, с Советским Союзом и стабилизации «положения на Балканах под эгидой СССР». Там следовало создать некую группировку балканских стран, которая бы послужила буфером между Германией и Ближним Востоком, находящимся под контролем Англии.

Этот балканский план не заинтересовал И.В. Сталина, но он высказал готовность принять помощь Англии в улучшении советско-турецких отношений. Подтвердив, что между СССР и Германией нет соглашения о войне против Англии, а их отношения регулируются только пактом о ненападении, Сталин не поддержал высказываний С. Криппса относительно германского господства в Европе и стремления Германии к господству над миром. Заметив, что он «не всегда верит тому, о чем так много кричат», тем более