покойного конунга Альма. Мать рыжего детинушки чинно ступала по залу и тоном нетерпящим отлагательств, раздавала приказы направо и налево. Увидев гурьбу ваннов во главе с Брус-хордвигом, она хотела возмутиться, но заметив среди гостей Фаю, замерла как изваяние, а потом нашла взглядом седую голову Мих-Костонтиса и мысленно его прокляла. Заклятие оказалось слабеньким, но Жора видел структурированные потоки силы и как бы невзначай показал ей раскрытую ладонь, от которой заклинание вернулось обратно. Альма схватилась за сердце, а её взгляд переполнился страхом.

Положение спас Силь-йорд — «отец» Цуц-йорда. Обладатель заурядной внешности заключил вдову в объятия и, выразив соболезнования, порадовался возвращению матери к осиротевшим деткам — Фару, Але и Эле. Он сказал, что его жена пошатнулась от избытка чувств, но скоро она восстановится и проявит должное гостеприимство. Альма фыркнула, но насилу улыбнулась и, одарив Жору взглядом полным ненависти, произнесла традиционное приветствие.

Из дальней части дворца прибежали дети и обняли Фаю. Она прослезилась и ушла вместе с ними в другую комнату. Для ярла Брус-хродвига и его людей накрыли столы и принесли эля. Жора сидел рядом с берсерком и цедил одну кружку более часа. Он обдумывал сложившееся положение и никак не мог понять, как ему относиться к атаке ведьмы. Да, Альма не смогла ему навредить, но сам факт использования магического плетения заставлял задуматься, а откуда она знает искусство малефика? Получалось, что у неё есть книга магии.

Но долго размышлять на эту тему не получилось, так как его позвал Силь-йорд и, пригласив за стол в покоях конунга, сказал:

— Мих-Костонтис, приветствую вас. Перво-наперво я бы хотел извиниться за действия моей жены. Она не ожидала увидеть Фаю и осознала, что если бы не вы, вдова бы не вернулась. — Жора молча изогнул бровь, хотя раньше не замечал за собой подобной мимики. — Во избежание недоразумений я бы хотел отдать вам ту книгу, которую Альма читает вот уже несколько декад подряд.

Силь-йорд положил на стол обтянутый кожей толстый фолиант.

— Она наслала на меня проклятье, — констатировал Жора. — Где гарантия, что она не сделала копию? Это мне такие удары не страшны, но большинство людей не имеют защиты и совершенно не способны противостоять этой пакости.

— Как вы сами знаете, Альма эмоциональная особа и сейчас её положение пошатнулось, — сказал Силь-йорд. — Она не знает, что делать, вот и сердится.

— А разве вы не первый советник почившего конунга? Подскажите ей что-нибудь мудрое, — спокойно произнёс Жора.

— Она хочет остаться на троне, но я рекомендую отойти в сторону.

— А разве Цуц-йорд не будет претендовать на корону?

— Ведун запретил ему лезть в это. Он сказал, что Цуц-йорд не готов править и если мы сейчас попытаемся сделать его конунгом, он проиграет.

— И вы ему верите? — Жора никак не мог понять, почему самый хитрый и продуманный ванн идет на поводу одноглазого пенька?

— Я знаю, о чём говорит народ, и все считают, что «мой сын» слишком недальновидный человек, так что да, я верю ведуну, — ответил Силь-йорд.

— И кто, по вашему мнению, станет конунгом?

— Вы его не знаете, некий ярл Тирс-дравинг. Он удачлив, знаменит, и в меру амбициозен, — сказал Силь-йорд. — Хотя кое-кто оттягивал начало тинга для того чтобы найти Кор-иверга. Если он вернётся, настанет жаркая пора.

— Не вернётся.

— Поясните? — Силь-йорд сощурил глаз и присмотрелся к Жоре.

— Весной именно Кор-иверг похитил Фаю. Я случайно встретил её в столице Суролтара и привёз на границу. Нанял кораблик, но на карбас напал дракар. Мы с Фаей сошли на берег и попытались бежать, но нас нагнал Кор-иверг и его люди. Он продался жрецам Единственного бога, и инквизитор применил против меня магию, но я вернул чары и всех перебил. Потом встретил ярла Брус-хродвига и мы захватили дракар изгнанников.

— А где его «лягушка»? — Силь-йорд так же обозвал носовую фигуру с дракара этим земноводным и Жора хмыкнул:

— Хм, я пришёл в крепость на реке и вместе с местным воеводой устроил засаду на изгнанников, но попался Брус-хродвиг. В ночной темноте особо не разглядишь, поэтому мы подожгли его ладью, а когда я узнал, что обознался, мы договорились и добили людей погибшего Кор-иверга.

— Весьма познавательная история. А то мне доложили, что у причалов видели дракар ярла-изгнанника, — усмехнулся Силь-йорд. — И вы можете поклясться, что он мёртв?

— Я не стал рубить ему голову, но могу дать клятву перед Матерью богов, что пронзил его мечом и он умер. Я тогда торопился и перерезал глотки нескольким ваннам и парочке жрецов. Вон у меня снова кольчуга с паладина.

— А старую где потерял?

— В Заозерном княжестве за Длинным заливом, — ответил Жора.

— Страшный вы человек, Мих-Костонтис, — сказал Силь-йорд. — Недавно приезжал ведун и рассказал о том, что вы стали значительно сильней.

— Однако с ним до сих пор не могу справиться.

— Он сын бога, так что было бы странно, если бы вам удалось его победить.

— Пенёк он одноглазый, хотя да, сын создателя зала героев.

— А что не так с залом? — Силь-йорд снова сощурился.

— Когда меня Громодор гонял по храму, он много чего о его отце рассказал, но вам это знать необязательно, — усмехнулся Жора. — В принципе я тоже об этом случайно узнал, так что, поэтому стараюсь с ним не сталкиваться. Мстительный в княжествах бог. И хитрый. Вам бы с ним пообщаться, глядишь, общие темы бы нашлись.

— Ох, Мих-Костонтис, вы так легко говорите о богах, словно знакомы с ними лично, — улыбнулся Силь-йорд.

— Мне и общения с аватаром хватило, — снова усмехнулся Жора. — Вы, как самый умный здесь человек, скажите, что мне делать? Ждать вашего тинга или уехать? Я дал слово Фае, что довезу её до города и передам в руки конунга, но он погиб. Кстати, довольно странная смерть. Как же нужно прогневать