Когда мы сбежим, Фобия и Вебстер могут сделать с ней все, что захотят, с моего благословения. Они стали моими лучшими друзьями, милостью и паспортом веселья. Они сохранили мой рассудок в безумном мире, уберегли меня от депрессии и жалости к себе. Они заслуживали самого лучшего!

Возлюбленные даже познакомили меня с новыми друзьями. С «отбросами» дворца. Я была самой популярной девочкой в Башне. Благодаря своим пушистым волосам.

Ладно, после освобождения других заключенных я осталась единственной девочкой в Башне, но все равно. У меня была особая связь с удавом Каддлсом, диким котом Бумером и птицей Крутоном. Но мне также нравились мои крысы и муравьи. А также белки, еноты и собаки.

Я заметила взаимосвязь: чем страшнее животное, тем больше я ему нравлюсь. Но было и то, чего я не понимала. Я не обладала магией Хартли, так почему же вообще притягивала животных? Из-за магии земли, которую отняла у ведьм? Из-за связи с Древом Новых Начал? Из-за дружбы с Аллурой? Или подобное взывает к подобному?

Теперь, лежа в постели с Каддлс, свернувшейся у меня на животе, вдыхая пронизывающий запах меха и тонкий намек на Рождество, который Рот всегда оставлял после себя, я смотрела на пылинки, кружащиеся в воздухе — единственный канал, который был мне доступен. Из-за прохладной температуры муравьи зарылись внутрь матраса. Они нагревали ткань, создавая мое личное электрическое одеяло.

Когда пришло время, я протянула руку и сказала:

— Укуси меня, дорогая Фобия. — как и все пауки, моя малышка вырабатывала два разных вида яда. Тот, что вытекал через ее маленькие клыки, вызывал мгновенную боль и паралич. Тот, что вытекал через ее хвост без жала, в больших дозах вызывал смерть.

— Опять? — Она издала щебечущий звук. Ее версия стона.

— Опять, — подтвердила я. — И на этот раз дай мне больше яда. — раз я не могла достать яд, то должна стать ядом. И я могла. Я вспомнила, что говорил Рот. Что некоторые колдуны ели пауков, чтобы сделать кровь ядовитой, что яд паука не был обычным; в нем содержалась магия, а с помощью крученого ожерелья я могла сохранять любую магию, которую получала.

Я стану сильнее, даже когда буду носить свой дурацкий металлический ошейник. Я стану живым ядом. Оружием.

Стану ли я снова беспомощной? Я? Да никогда больше. Но, чтобы добиться этого, я не причиню вреда своим деткам. Я скорее наврежу себе.

Сначала я велела Фобии кусать меня во время завтрака, обеда и ужина. Теперь мы делали это около восьми раз в день. С тех пор как мы начали это делать, я сгорала от жара, практически кипела внутри. Это того стоило! По мере того, как я накапливала все больше и больше яда, моя кровь становилась все более и более смертоносной… для других.

Фобия по-прежнему не хотела этого делать, но ни в чем мне не отказывала. Она проползла по моей руке и укусила. Я почувствовала укус, но боли не последовало. Я нахмурилась.

— Еще раз, — сказала я. — Ты тоже, Вебстер.

Укус. Укус. Как и раньше, я почувствовала укус, но не тепло или боль. Я рассмеялась. Наконец-то мы могли перейти ко второму этапу моего плана. Испытать это на людях.

— Банда, мы на шаг ближе к свободе, — объявила я, ухмыляясь.

Оба паука посмотрели на меня, как бы говоря… «кто ты?»

— Что? — спросила я, и да, мой голос звучал жутко. — Пугающий смех обязателен для злодея. Теперь, когда я добилась своего, мне нужно обновить свое резюме. — Неа. Я лучше поищу Рота.

Я переложила Каддлса на матрас, поцеловал его очаровательную мордашку, а затем встала на край кровати, выглядывая в окно. Благодаря Аннике и ее метле, мои ушибленные ребра запротестовали.

Подул ледяной ветер, вызывая мурашки на моей коже. Поднявшись выше, я смогла разглядеть заснеженные горы, а вдалеке — едва заметный намек на Зачарованный лес. Воины-птицоиды пролетали сквозь облака, оседлав яркие лучи солнечного света. На соседнем пастбище паслись овцы с прозрачными крыльями и коровы с рыжим мехом.

Люди всех размеров, форм и цветов работали вместе с другими существами. Добыча полезных ископаемых была временно приостановлена. Теперь рабочие пчелы таскали мешки с зерном или вывозили навоз из амбаров. Конюхи выгуливали лошадей и единорогов, дети играли, а вооруженные стражники стояли на вершине пограничной стены, наблюдая за королевством. Кентавр-кузнец сегодня работал над парой подков, и стук его молота был музыкой для моих ушей.

Через зачарованное зеркало я слышала недовольные разговоры среди дворцовой стражи, и от обычных граждан, как и утверждала Фарра. Большинство подданных Рота боялись того, что произойдет, если королева Вайолет объявит им войну.

Маленькая змея медного цвета проскользнула под моей дверью, привлекая мое внимание.

— Он идет, он идет — Голос Фобии кричал в моей голове.

Кто он? Рот?

— Не волнуйтесь. Идите, идите, — прошептала я, прогоняя их. Мои друзья разбежались, прячась в самых разных местах.

Я провела мысленную инвентаризацию двух своих самых дорогих вещей. Заколдованное зеркало… в подушке. Гребень… под матрасом. Отлично!

Метла была на месте, а укусы пауков были… упс, я забыла спрятать их под рубашкой. Я поспешно опустила материал.

Мое сердце выплясывало чечетку, когда я села на край матраса, изо всех сил стараясь казаться невинной. Так или иначе, сегодня мне предстоит испытать свою ядовитую кровь.

Всего несколько часов назад я уколола палец и размазала кровь по ручке метлы. Следующий человек, который будет убирать камеру…

Я усмехнулась. О, как мне нравилась ирония и справедливость всего этого. Метлу использовали как оружие против меня. Теперь я буду использовать метлу как оружие против своего врага.

«Значит, тебе нравится повторять ошибки Вайолет и Фарры?»

Что? Кому? Мне?

Заиграла знакомая мелодия, отвлекая меня. Скрежет ключей. Скрип петель. Шаги. Вошел король Рот со своим аппетитным ароматом корицы.

Я была удивлена. Ощутила волнение, которое отрицала. Облегчение. Счастье. Ярость, от которой я никак не могла избавиться. Каждая эмоция нанесла один-два удара по моему сердцу, отправив меня в дикую карусель и лишив дыхания. Он был более мускулистым, чем вчера? Он определенно был красивее. Излучал необузданную