впился мне в руки. Я смотрел прямо в его глаза, он в мои. Казалось, сейчас взорвётся планета, а источником взрыва послужит эта комната. Ему удалось отцепить меня и без труда опрокинуть на диван. Конечно, стоял то я неровно. Только поэтому! Дядя проделал всё быстро: схватил меня за талию, и я снова замер, ему хватило этого, чтобы снять свой ремень и перемотать мне запястья им. Туго-туго. Я бы мог сопротивляться. Но почему-то та часть, что не хотела шевелиться, оказалась сильнее. Далее я услышал, как расстёгивается ширинка. Я всё понял и стал вырываться. Я не хотел этого сейчас!

— Нет! — рыкнул я, но тут же рука Джима зажала мне рот.

Как он умудрился снять и мои брюки я не понял, но это произошло, а далее произошло вполне ожидаемое, но крайне необычное для меня. То есть он стал меня трахать, да, но, несмотря на мой очевидный протест, моё тело отнеслось к этому роду насилия весьма противоположено нормальной реакции. Одна часть моего мозга сходила с ума от этого, простила не останавливаться. Другая же рыдала и билась в истерике. Попахивает биполяркой.

Дядя одновременно оттягивал меня за перевязанные руки назад и держал как всегда за талию. Моё лицо совершенно ничего не выражало, так как эмоции внутри были совершенно разными. Но вскоре я стал снова протестующе брыкаться. Это не помогло. Поэтому я застонал. Мне было одновременно больно и хорошо. Этот контраст меня убивал.

Я кончил на диван, а Джим в меня.

Он ничего не сказал, не развязал меня, а просто ушёл! Ненавижу, когда он так делает. Я остался полулежать на спинке дивана в не очень привлекательной позе, с руками за спиной и спермой вытекающей из зада. Какой позор. Я снова разозлился. Кое-как встал на ноги, чуть покачиваясь. Руки уже затекли, и болели запястья, поэтому я принялся пытаться вылезти из ремня. Эта сволочь оказалась супер прочной, а Джим, ещё одна сволочь, супер туго его затянул и ухитрился перевязать. Пока я корячился, пытаясь подтянуть брюки, уровень моего позора возрастал. Я был так зол, что хотелось кричать. Дом спал, но мне было плевать. Я решил не терять больше достоинство и не валяться на обконченном диване, пытаясь перевести руки из-за спины вперёд, поэтому оправился туда, где меня бы не осудили, а ещё и помогли.

Себастьян громко сопел в своей постельке, а я тихо прокрался к ней и встал над ним, как полуночник. К моему удивлению, он сразу же открыл глаза и замахнулся, но поняв, что это я, опустил руку.

— Эдвард? Чё… — хриплым сонным голосом проговорил он.

— Эм, — я замялся. — прости. Просто… — я развернулся, демонстрируя связанные руки.

Моран посмотрел на них, а затем почесал затылок.

— Джим? — киллер указал на мою помятую одежду.

Я отвёл взгляд и напряг челюсть. Полковник вздохнул и подполз ко мне.

— Давай. — голос был уставшим, но понимающим.

Я развернулся к нему спиной и стал ждать, пока путы падут. Кисти горели, я поморщился. Горел и зад. Ремень рухнул на пол. Я поднял его и сжал в руке, представляя, как… Чёрт.

— Спасибо. — мы были в темноте, поэтому всё, что происходило казалось ещё комичнее.

— Пожалуйста. — сказал Моран и зевнул. — Он придурок.

— Знаю. — грустно согласился я, и направился к выходу. — Ещё раз спасибо и спокойной ночи, Себастьян.

Моран усмехнулся каким-то своим мыслям.

Я направился в свою комнату. Пока шёл, ударял ремнём по всем поверхностям, выпуская пар. Пройти мимо двери Джима оказалось труднее всего. Хотелось зайти и…

Я лежал в кровати и чувствовал неожиданную пустоту внутри. Я смотрел в потолок и думал о том, что мне чего-то не хватает. Я так хотел этого, но пока даже не понимал чего именно.

Глава 27

Обида к утру не растворилась. Я не собирался сидеть в комнате и дуться, я ж не ребёнок в самом деле. Моим решением был смелый ход: делать вид, будто всё нормально, но в то же время быть… сукой.

Я натянул на себя прекрасный костюм, причесался и отправился на первый этаж. Вошёл в столовую я, шагая уверенно, с чуть вздёрнутым к потолку подбородком, не отвечая на одну конкретную пару карих глаз.

— Доброе утро, Себастьян. — отвесил я нелепый поклон киллеру.

Моран кинул быстрый взгляд на меня, а затем поприветствовал меня махом ложки с джемом. Я уселся за стол, старательно изображая из себя какого-то лорда из девятнадцатого века. Тишина была таки невыносимой, поэтому я, помешивая чай чертовски элегантными движениями, обратился снова к полковнику:

— Как спалось?

Моран снова непонимающе уставился на меня, но следом провёл пальцами по носу и ответил:

— Да нормасно. Уснул сразу после того как, ну, помнишь, освободил тебя от ремня этого ебучего.

Твою налево… Я вдохнул воздух довольно громко, устремляя свой уязвлённый взгляд вдаль. Себастьян! Вот за что?! Я только собрал всё своё достоинство и решил играть роль короля.

И тут Джим заржал. Я старался держаться. Моран непонимающе переводил взгляд с меня, на дядю и обратно. Мои челюсти начали скрипеть, ибо Джим не унимался. Я всё-таки посмотрел на него. Мориарти сидел, держась за сердце. Вот-вот инфаркт хватит от смеха! Я покраснел, понимая, что весь мой план полетел к чёрту, а ещё я вспомнил вчерашние позорные попытки освободиться.

Меня прорвало таки.

Я резко встал. Стул так проскрипел, что этот звук был слышен во всём доме. Ну, это хотя бы заткнуло Джима. Он смотрел на меня, тяжело дыша. Моран понял, что я на взводе, поэтому приготовился к чему-то, судя по напрягшимся мышцам. Как в такой ситуации поступают взрослые разумные люди? Как поступают Мориарти? Вообще плевать. Всё разделилось надвое: на секунду до того, как я опрокидываю стол, выхватываю пистолет из волшебной шляпы, расстреливаю всех, и после. Адреналин плескался во мне волнами, а именно в эту секунду был готов обрушиться в форме цунами, вновь топя острова.

Но в последнюю миллисекунду что-то изменилось. Я вдруг сел обратно за стол и аккуратно стал размешивать чай, словно ничего и не было. Всё пропало. Цунами гнева просто рассеялось со скоростью света, а внутри образовалось какое-то новое ощущение.

Моран уткнулся в свою тарелку. Я же смотрел в свою чашку. Джим тоже сидел тихо. Его лица я не видел.

Вдруг я улыбнулся. Кажется, я обломал Джиму шоу, в котором я, теряющий контроль, главный герой. О, оказалось, что это то ещё удовольствие! Чёрт возьми, что же со мной происходит? То