Я наблюдал за спутником, который мигал среди звёзд. Какая же болевая точка у тебя, Джим? О, хотел бы я знать.

— А есть те, у кого нет таких точек? — поинтересовался я, не смотря на Джеймса.

Тот сначала не отвечал, продолжая как я смотреть вперёд и наверх. Он улыбался.

— Есть. — наконец-то ответил злодей-консультант.

— И как быть с ними? — последовал мой вопрос.

Пауза была киношной, но идеально подходящей.

— Никак. Такие люди правят этим миром. И я сейчас не о президентах и депутатишках.

— Стало быть, у тебя нет болевых точек? — я улыбнулся, смотря на свои окровавленные изрезанные ладони.

Пока я разглядывал их, довольно продолжительное время, Джим молчал. Я заметил это не сразу, а когда понял, что до сих пор не получил ответа, повернул голову в сторону дяди. Тот был повёрнут телом ко мне, облокотившись о перила одним локтем, и смотрел куда-то вниз. Его челюсти ходили вправо-влево. Он разочарован? Я попытался угадать его эмоцию. Когда дядя поднял на меня свои глаза, то я увидел в них гнев. Вот он снова злится. Так из-за чего же?

Но тут он снова улыбнулся и сказал, как ни в чём не бывало:

— Конечно, нет.

И он пошёл прочь от края. И я последовал за ним, озадаченный и огорчённый.

Глава 26

Дорогой дневник, у меня всё хорошо.

На следующее утро после нашей с дядей вылазки, я искал новости об этом и нашёл: за одну ночь в Банк Америки было совершено проникновение (но ни цента не было украдено, лишь был нанесён некий ущерб главному хранилищу) и в центральном зоопарке был убит лев. Во всех случаях преступники были не опознаны и не пойманы, единственное, что связывает эти два беззакония — вертолёт.

За проникновение в хранилище я не переживал, а вот за льва было немного стыдно. Просто по прихоти Джима погибло животное! Я знаю, что не должен о таком беспокоиться, однако это убийство пробудило во мне совесть, которую я почти успел усыпить.

Кроме местных новостей мне попались и вести из-за границы. Смерть бизнесмена и миллиардера Вилфреда Холма обрушила экономику процветающей Дании!

— Упс-и! — выдал по этому поводу Джим. — Сколько датских чиновников останутся с носом! И всё из-за поцелуя Смерти! — дядя неожиданно строго посмотрел на меня. — Если бы не театральность способа, я бы очень разозлился.

Он снова выглядел как собственник. Но меня это не пугало. Я желал, чтобы Джим хотел меня.

— Дорогой мой Эдвард… — шептал дядя мне на ухо, ведя пальцами по моим волосам. — Во всём мире, во всём этом грязном мирке остались лишь мы с тобой. Я буду королём, а ты моим принцем. Мы будем танцевать высоко в облаках под лунным светом, пока планета рушится. Пусть горят леса, пусть исчезают города, пусть солнце никогда больше не взойдёт… Мы всё равно будем вместе. Вечно…

Я не мог избавиться от этих фантазий, так походивших на правду. Я чувствовал, что что-то значу для Джима. Тем более, по словам Себастьяна, он не дал бы мне умереть в Черногориях. Моран рассказал таки мне, что успел написать дяде сообщение, прежде чем мы попали в зал к Клинту. Ну, а тот сразу же отправил своих людей за противоядием, которое должно было быть на месте в течении часа. Наверняка эта задачка показалась всем невыполнимой. Но лучше сделать невозможное, чем облажаться перед Мориарти.

— Ты странно себя ведёшь в последнее время. — заметил я, после того как Моран закончил свой сухой рассказ.

Полковник лишь пожал плечами и отвёл глаза. Уже уходя на очередное задание, он быстро кинул мне:

— Ты слишком часто заставляешь меня нервничать.

Вау. Этого я не ожидал, поэтому остался сидеть на диване, размышляя над словами киллера. Однако, долго мне размышлять не пришлось, ведь Джим неожиданно рухнул рядом со мной и потянулся всем телом. Он только что два часа провёл в «Гнезде ворона». Кажется, его дела с Адлер идут хорошо.

— Ну-с, — преступник раскинул обе руки вдоль спинки дивана. — поговорим о твоих интересненьких припадках или о факультативных занятиях со шведским дятлом?

Я усмехнулся его выражениям и покачал головой.

— Пока ничего нового. Ланц писал мне вчера, что переговоры с Советом состоятся не раньше чем через две недели. Он ещё налаживает контакт с местными преступными группировками, чтобы те устроили пару тройку скандальчиков.

Джим надул губы.

— Значит, о припадочках говорить не хочешь?

Я переместил глаза подальше от Джима. Честно, я бы хотел поговорить с ним о «припадочках», хотел бы услышать успокоительные слова, может даже утешительный секс получить. Но мне было как-то неловко. Я никому раньше душу не изливал. Ни психологам на базе, ни тем более Майкрофту, а сокомандникам, несмотря на то, что называл их друзьями, я всё-таки не доверил бы свою душу. Джим был попросту неизведанным островом. Я знал, как он вёл себя в некоторых ситуациях, я даже иногда мог на секунду начать думать, как он, но я, кажется, излишне осторожничаю, боюсь, что сорву свой план по захвату дяди.

Я всё же вернул взгляд на дядю спустя некоторое время в надежде отыскать в его глазах то, за что смогу зацепиться и довериться ему. К сожалению, там бушевало непостоянство. То он выглядел тем, кому я доверил бы свою жизнь, то тем, кому не рискнул бы это сделать.

— Давай позже. — наконец-то сказал я.

Дядя медленно кивнул. Он жаждал моей истории, я это понял. Но согласился подождать. Я облился холодным потом, когда мои же намерения поменялись, и я вдруг захотел выдать ему все свои секреты. Кажется, меня просто растрогала его неожиданная деликатность, поведение, которое было свойственно Майкрофту. Это было странно. И с его стороны и с моей.

— Тогда чем хочешь заняться? — Джим крутил в руках зажим для галстука.

Я глянул в окно: безоблачный тёплый денёк. Небо напомнило мне о поездке за город с командой. Именно поэтому я поскорее переместил взгляд на Мориарти, а поток мыслей во что-то криминальное.

— Как насчёт Америки? — спросил я, уже воображая, как увижу Эмпайр-стейт-билдинг.

— Нет. — сразу сказал Джим.

Такой ответ стал для меня неожиданностью, поэтому я полностью развернулся к дяде, удивлённо моргая.

— Ты же говорил о новой клиентской базе. — напомнил я.

Джим подтверждающе кивнул.

— Ты пока достаточно наездился.

Этот аргумент меня разозлил. Я могу делать всё, что