как я некоторое время назад, стоял в тени, не проронив ни слова, не издав ни единого звука. Я понял, что мой член окончательно встал. Внутри крутилось торнадо из эмоций и желаний. Однако мне припомнился так же вчерашний вечер, поэтому я резко ощутил, как меня тошнит.

Я оттолкнул от себя охранника и выкинул пистолет на пол.

— Свалите. — сказал я, не в силах поднять глаза на Джима.

Охранники заметили таки Мориарти, и через секунду их как ветром сдуло.

Я скрестил руки на груди и отвернулся от дяди. Тот подошёл ко мне в своей манере, поэтому я заметил это не сразу, а уже когда его фигура заполнила всё пространство передо мной.

— Всё ещё дуешься? — с хитрой улыбочкой спросил очевидное злодей-консультант.

Я как ребёнок ещё раз отвернулся от него.

— Срываться на других — это нормально. — промурлыкал Джим. — Особенно так. Одобряю.

— Пошёл ты. — тихо прошептал я.

Джим с каким-то учёным любопытством рассматривал меня.

— Чем сегодня хочешь заняться? — как ни в чём не бывало поинтересовался дядя, засунув руки в карманы.

Я решил играть как сегодня утром: выпрямился, улыбнулся и, направляясь обратно в теневой коридор, кинул Джиму:

— Проведу время с пользой.

Удрав от Мориарти, я действительно пошёл проводить время с пользой.

Постучавшись в комнату на первом этаже и не дождавшись ответа, я вошёл внутрь. Себастьян лежал на своей кровати, а на лице у него покоился какой-то журнал. Когда я подошёл к кровати ближе, то тело киллера начало шевелиться. Рука сдвинула журнал, давая глазам обзор. Сонно заморгав, киллер допёр, что я ворвался в его покои, и журнал, которым оказался «Плейбой», полетел куда-то под стол. Я не сводил глаз с Себа, игнорируя журнальчик.

— Ты чё, сука, тут делаешь?

Полковник был немного смущён тем, что его застали с порнухой на лице. Я же про себя посмеивался и ехидно улыбался, но снаружи оставался деликатно нейтрален.

— Извини. — сказал я, сдерживаясь изо всех сил. — Я хотел пригласить тебя на прогулочку с убийством.

Моран потянулся лёжа, видимо, не собираясь подниматься.

— Не. У меня сегодня выходной. — сообщил мне он. — И я спал.

Я показательно кашлянул. Да-да. И я даже знаю, что ему снилось.

Себ старался выглядеть одновременно непринуждённо и отстранённо (так он вёл себя со мной после Черногорий). Я зацепился за это.

— Тогда хочу поговорить с тобой.

Моран уткнулся взглядом в свои ноги. Ему не хотелось говорить. Но я не уйду без объяснений.

— Что происходит? — напрямую спросил я, беря стул и садясь на него у кровати.

Совсем как Майкрофт. Моран выглядел сейчас как я, когда заболел.

Полковник пожал плечами, как бы давая понять, что не заметил ничего странного. Я откинулся на спинку и закинул ногу на ногу.

— Что такого произошло в Черногориях? Почему ты стал ко мне… холоден? — это меня задевало, если честно, потому что Моран мне нравился, и мне хотелось нравиться ему.

Себастьян долгое время не мог открыть рот, надеялся, что я сдамся и уйду, но я настойчиво прожигал его взглядом, поэтому пришлось сдаться ему. Киллер подтянулся и сел в кровати.

— Не холоден я. — он на секунду поджал губы. — Я ж говорил, что ты заставляешь меня нервничать.

— Говорил. — согласился я. — И как это связано?

Моран вздохнул, борясь с самим собой.

— Не знаю я. Просто это нехорошо. Я не должен быть эмоционален. По работе не положено.

Я нахмурился, пытаясь понять Себастьяна. Вдруг ко мне пришла догадка.

— Ты что, за меня переживаешь? — я всё-таки начал улыбаться. — Испугался, когда я яд выпил?

Моран тут же скрестил руки на груди и отвёл свой взгляд. Точно. Так и есть. Он испугался.

— Значит, настолько я тебе нравлюсь. — торжественно произнёс я, лыбясь как идиот.

Что ж, моё самодовольство ликует. Киллер тем временем поднялся и надел обувь.

— Пойду, подышу свежим воздухом. — отрапортовал он.

Я соскочил за ним.

Мы поднялись на второй этаж. Себастьян вышел на балкон, на котором полагалось быть мебели для вечернего распития вина и наслаждения закатом. Киллер положил локти на высокие перила. Я встал рядом, продолжая улыбаться. Мы наслаждались солнышком, видом на поля и невысокие деревца на горизонте, благословенным бризом. Из-за того, что никто ничего не говорил, я ушёл в свои мысли.

— Ты интересный. — неожиданно произносит киллер, заставляя меня прервать свои рассуждения насчёт жемчужины.

Я бы начал вилять хвостом от удовольствия, будь он у меня.

— Чем же?

— Ты непонятный.

Такой ответ меня озадачил. Я посмотрел на Себастьяна, а тот, в свою очередь, на меня. По выражению его лица, я понял, что сейчас он совершает героический поступок, делясь личными мыслями.

— То ты как Джим, то ты не как Джим… — Моран издал какой-то странный звук, напоминающий стон. — Я думал, вы разные, но… Ты понятия не имеешь, что вы делаете.

Солнце заслонили непонятно откуда взявшиеся облака. Я с тем же непониманием глядел на полковника, лишь щуриться перестал.

— Вы?..

— Ты и Джим. — сразу пояснил Себастьян. — Я в его дела личные не лезу, да и не понимаю их по большому счёту. Но у меня есть глаза, уши и голова вроде варит. — киллер посмотрел на меня в упор. — Вы как будто пытаетесь… захватить друг друга.

Я похлопал глазами, соображая. Захватить? Ну, да, я же хочу добиться дядиного… всего. Хочу его. Полностью. А он? Не целуется с родственниками! Трахает родственников! Не спит и не моется ни с кем! Заставляет меня хотеть его!

— В каком смысле захватить? — может я не так понял Морана.

Киллер чешет лоб, думая над своими словами.

— Ну, — пауза. — не знаю, как объяснить. — пожимает плечами он. — Просто такое впечатление. И ты и Джим… сходите с ума перед друг другом, как павлины своими хвостами красуются, чтоб самку завлечь.

Такое сравнение вызвало у меня смех. Но где-то в глубине разума я задумался.

— Но, вообще-то, больше с ума я схожу когда его нет рядом. — вдруг сказал я. — Как в Черногориях, помнишь?

Киллер кивнул.

— Это уже что-то другое.

Я изумился домыслам полковника.

— А что с ума можно сходить по разному? — усмехнулся я.

Моран снова глянул на меня с наисерьезнейшим выражением лица.

— При нём всё по-другому. Вы будто сливаетесь… А когда его нет, ты распадаешься сам. Становишься… страшнее.

От этих слов мне неожиданно стало не по себе. У меня подскочил желудок, а руки похолодели.

— Но ты ещё можешь избежать этого превращения в Джима. — Моран не переставал лить на меня странные слова. — Этим ты мне и кажешься интересным.

Я резко отпрянул