Шрифт:
Закладка:
Изабелла подняла голову и посмотрела на Арабеллу невидящим взглядом. Меньше всего сейчас Сестра хотела слышать эти философствования.
– А я разорву проклятый круг, который во многом обусловлен нашим несовершенством, нашей смертностью, – вещала Левски, – я изменю бытие и искореню несовершенство, и тогда никто не будет знать ни зла, ни несправедливости.
Эрнст подошёл к Арабелле и вцепился в складки её бежевых одежд.
– Ты хочешь сделать мир лучше, но на самом деле тебе на всех плевать, – с ненавистью сказал он, глядя волшебнице в лицо, – будь это не так, ты бы спасла не только жителей Последней Надежды. Где Молния, Рихард? Где Грабовски, Мундт, Геденас и, на худой конец, Гранд-Маршал? Где погибшие бойцы Гранд-Альянса, или ты для них построила новую крепость и потом покажешь нам?
– На это не хватило мощности телепортатора, – прошипела Арабелла, сохраняя самообладание.
– Оправдывайся сколько хочешь, но ты меня не убедишь, – Эрнст буравил её взглядом, – они сражались за мир Пяти Рас, за своё будущее. Они заслужили жизни не меньше горожан. Если бой с зелёной ведьмой был для тебя игрой, ты могла бы их оживить, когда всё закончилось! А дети-маги за что заслужили смерть? Только за то, что находились в измерении квартиры двадцать восемь, а не в городе?
Арабелла подняла левую руку. В её кулаке засияла синяя магия, и Эрнста отбросило к дивану. Спина мага заболела от удара о твёрдую мебель, а в груди почувствовалось жжение от силы Левски. От происходящего Сестра резко встала. Волна грусти и обиды на родителей куда-то ушла, и её сменила лавина ненависти к Арабелле.
– Когда вы убьёте Зевса, то сможете воссоздать их всех по своим воспоминаниям – даже того усатого урода, если он вам так мил! – громогласно произнесла Левски, – поймите, ваша мощь будет огромной! Став Богами, вы сможете добиться счастья! Вы сможете получить всё, о чём раньше лишь мечтали!
– Воссоздать их! – бросила Изабелла сквозь слёзы, – в этом вся ты, вся Арабелла! Ты думаешь только о себе!
Эрнст выпрямился и встал на стеклянном полу. Жгучая боль в его груди почти стихла. Внизу под стеклом пылал огонь, озарив тёмную комнату.
– А вы разве не думаете только друг о друге? – подняла бровь Левски, – вы можете обманывать самих себя сколько угодно, но на самом деле мы не такие разные. Эрнст и Изабелла, я ваша тёмная сторона, я та, кем вы в глубине души хотели быть, но в реальности что-то вас вечно останавливает! Доброта, любовь, бесполезные привязанности? Мораль, чувство долга? Желание быть хорошими? Человечность?
Слова волшебницы каким-то образом западали в самое нутро, в самое сердце, приоткрывая то, о чём Сестра и Брат думали лишь отдалённо. Левски явно таким образом пыталась склонить их на свою сторону, но это вряд ли случится.
– Я когда-то тоже хотела быть доброй, – продолжала Арабелла, и речь её была эмоциональна, – хотела спокойной жизни, хотела любить и любила… Но что дала мне эта доброта? Она не смогла заполнить ту душевную пустоту, ту бездну одиночества, что я несла в себе с рождения! Что дала доброта моей матери? Ничего, кроме унижений и зависимости! Поэтому я выдавливала из себя человечность по капле! Старый пережиток несовершенной природы homo sapiens…
– Расскажи про этот пережиток Марго Феллини! – отрезал Эрнст, – расскажи детям из дома двадцать восемь – им точно твои слова понравятся!
Левски недолго простояла с застывшим от шока лицом. Но вскоре сказала:
– Это уже не имеет значения, – её тон был на удивление холодным, – вы встанете на мою сторону и убьёте Бога, а если нет, то я прикажу вам это сделать. Я очень не хочу вас заставлять, но мне нужно достигнуть своей цели. Я дам вам ещё немного времени на размышления.
– Хорошо, – с нескрываемой злостью прошипел Эрнст.
– Спокойной ночи, – Арабелла выдавила улыбку.
Левски покинула комнату через автоматическую дверь, и Брат с Сестрой проводили волшебницу полными ненависти взглядами.
Когда Арабелла ушла, близнецы легли спать на диван. Они хотели уснуть, потому что утомились, но их головы по-прежнему тяжело бомбардировали гнетущие мысли. Они будто слышали слова папы и мамы, Арабеллы, Пьера и Пабло… Словно все недавние события вернулись к ним, смешавшись в бушующий хаос. Не в силах заснуть, Эрнст и Изабелла лениво поднялись с дивана. Босыми ногами они оба коснулись стекла, под которым по-прежнему тлели оранжевые угольки.
Медленно Сестра и Брат сели на прозрачный пол. Они подтянулись поближе и нежно обнялись. Прильнув друг к другу, Изабелла и Эрнст испытали светлое спокойствие, которого им давно не хватало. Им было тепло и приятно. Они словно на некоторое время вернулись в детство, когда искали друг у друга утешения, спасения от беспощадного мира. Мысли о родителях и Арабелле, пустившие ядовитые щупальца глубоко в мозги, теперь отступали, будто их разогнал свет из окна башни на берегу Озера Писателей.
В объятиях грусть Эрнста и Изабеллы постепенно ушла, оставаясь где-то вдали. Они немного отодвинулись друг от друга, хотя до сих пор держались за руки и соприкасались ногами, чувствуя так близкое сердцу тепло. Эрнст и Изабелла встретились взглядами и спокойно улыбались, надеясь отыскать умиротворение посреди мира Арабеллы. Слёзы давно высохли на их лицах, и на смену тревоге пришло ощущение безопасности.
И в некоем ментальном пространстве, сотканном Полем, промелькнули образы башен с золотыми крестами. И слова Люциуса. Похоже, стало ясно, что можно было сделать…
«Кажется, у нас есть план», – подумал Эрнст.
Изабелла кивнула с полным пониманием.
Фиолетовые маги поднялись с пола. Впервые в заточении они поняли, что не всё было потеряно.
Глава 18
Штурм Небес
Следующим утром на улицах города появились две фигуры в фиолетовых плащах. Они миновали журчащий фонтан и направились к маленькому двухэтажному дому с башенкой. Эрнст и Изабелла испытывали сильную душевную тяжесть. Близнецам было трудно возвращаться к родителям после ссоры, но сейчас им следовало это сделать.
Открылась
