Шрифт:
Закладка:
Усыпальница, так же как и собор, находилась сначала в ведении Главнауки, а затем Музея революции. Во время передачи здания от Главнауки Музею революции было указано на то, что «части отделки надгробных плит, подсвечники, престол, жертвенник, аналои, хоругви и царские врата… не представляют художественно-исторической ценности и бытового значения». Все убранство Усыпальницы было снято. В январе 1932 года, во время передачи здания в ведение Ленинградского отделения Государственной Центральной книжной палаты, была подготовлена справка, согласно которой «здание в художественном отношении не представляет интереса и наоборот внесло диссонанс в общий вид Петрокрепости, испортив своим куполом и главой силуэт крепости. В итоге в Усыпальнице было устроено книгохранилище»[28].
* * *
Но вернемся к вскрытиям Петропавловской усыпальницы.
Вскрытие захоронений русских императоров в Петропавловском соборе свидетельствовало о том, что шел поиск сокровищ, которые по официальной версии должны были служить «спасению революции от голода». Вспомним, что отбирали из вскрытых могил, – перстни, кресты…
Все делалось втайне, но кое-какие документы все же сохранились.
Первый документ датирован 19 сентября 1919 года. Он свидетельствует, что из Петрограда в Москву еще в сентябре-октябре 1917 года были отправлены ценности дворцовых церквей, и среди них – 31 ящик с имуществом Петропавловского собора. В списке «ценные в историческом и художественном отношении церковные предметы (утварь, иконы, кресты, книги и прочее) в Москву из собора Зимнего дворца, из Петроградского Петропавловского собора, Петергофских и Царскосельских дворцовых церквей, Каменноостровской церкви и из церквей других разных загородных дворцов. Из собора Зимнего дворца было вывезено 29 ящиков и 1 витрина, из Петроградского Петропавловского собора 31 ящик и из Каменноостровской церкви 1 ящик».
Второй документ составлен в связи с осмотром 8 и 11 апреля 1922 года оставшегося имущества с целью выявления вещей, имеющих историческое или художественное значение. Таковыми были признаны 45 предметов, перечисленных в 35 пунктах акта:
1. Икона Спасителя. 4×5 в.[29] В серебряном окладе.
2. Икона Спасителя. 5×6 в. В серебряном окладе.
3. Икона Богоматери. 5×7 в. В серебряном окладе.
4а, б. 2 иконы Спасителя. В серебряных окладах размером 4×5 вер.
5. Икона Спасителя. 10×12 в. В серебряной ризе.
6. Икона Богоматери. 5×в. В серебряной ризе.
7. Икона Богоматери. 7×9 в. В серебряной ризе.
8. Икона Св. Владимира с полукруглым верхом, небольшая.
9а, б. Две иконы Богоматери в серебряных ризах.
10. Лампада – кронштейн серебряным с орлом.
11. Икона Тихвинской Божьей матери в серебряной ризе.
12. Потир 1.
13. Дискос 1.
14. Звездица 1.
15. Лжица.
16. Крест напрестольный серебряный.
17. Крест на жертвеннике.
18. Крест запрестольный серебряный.
19. Дарохранительница серебряный.
20. 8 кадил серебряных.
21. На аналое часть Святых мощей в серебряных футлярах.
22. Икона апостолов Петра и Павла. 16×20 в. В серебряной ризе.
23. Икона апостолов Петра и Павла с гробницы Петра 1, размер 5×6 в. В серебряной ризе.
24. Икона Георгия Победоносца в серебряной ризе в киоте.
25. Икона апостолов Петра и Павла в серебряной ризе в киоте.
26. Икона Богоматери. 8×10 в. В серебряной ризе.
27. Спаситель. 12×20 в. В серебряной ризе.
28. Александр Невский и Георгий Победоносец. 14×16 в. В серебряной ризе.
29. Николай Чудотворец. 14×14 в. В серебряной ризе.
30. Св. Троица (3 иконы) в отдельном киоте.
31. Икона апостолов Петра и Исаакия Далматского. 18×24 в. В серебряной ризе.
32. Александр Невский и Иосиф Песнописец. 18×24 в. В серебряной ризе.
33. Спаситель. 12×16 в. В серебряной ризе.
34. Спаситель. 4×5 в. В серебряной ризе.
35. Икона Воскресения с 12 праздниками в серебряной ризе.
Третий документ от 21 апреля 1922 года в виде копии был отправлен настоятелем Петропавловского собора Ф. А. Боголюбовым заведующему бывшим Придворным духовенством А. А. Дернову. В сопроводительном рапорте документ озаглавлен, как «Акт об изъятии церковных ценностей Петропавловского собора, произведенном гражданскими властями в пользу голодающих».
Из акта следует, что было изъято небольшое количество предметов, измерявшихся на вес. Всего оказалось 1 пуд 10 5/8 фунта, то есть 20 килограммов 732 граммов:
кувшин и ковшик для воды,
два трехсвечника,
два подсвечника,
стойка для лампады,
лампад 8 штук,
две чашечки,
венчиков девять,
риз семь штук малого размера,
три обрамления,
один ковшичек малого размера,
14 мелких отдельных частей,
одно большое обрамление.[30]
Вне всякого сомнения, при сборе этой «жатвы» осквернялись могилы, потревожен был прах… И это происходило не только в 1918-м, но и в 1919-м и в 1922 году. Запачканными оказались не только представители новой власти, но и те, кто по роду своей деятельности обязан был сохранить все эти реликвии, не допуская (по мере своих сил и возможностей) их изъятия и конвертации в звонкую монету.
Но удивительна судьба тех, кто ставил свои подписи под этими документами об изъятии ценностей у Петропавловки и Усыпальницы, даже у тех, кто многие годы охранял покой усопших императоров и их семей, – Н. Купцов, А. П. Удаленков, М. Брагин, В. А. Васильев, Е. Пономаренко, А. Перегородский. Как говорится, «дай ангелу власть, и у него вырастут рога…»
Итак:
представитель Отдела охраны памятников искусства и старины Наркомпроса Николай Купцов. О его дореволюционной деятельности мало что известно… Есть косвенные сведения, что он был близок к левым эсерам и задействован в некоторых террористических актах времен Первой русской революции 1905–1907 годов… Волна октября 1917-го внесла его в стены Народного комиссариата просвещения… Уже в начале 1918-го он считался одним из специалистов по церковной «утвари», но о том, имеет ли он какое-либо образование, никто не знал. Хотя это для того времени было и не важно, главное – революционный дух. И этой «революционности» у Купцова хватало… Он мотался не только по Питеру и Москве, уже в начале 1920-х годов его видели и в Ярославле, и в Вологде, и в Великом Новгороде – везде он описывал и изымал то, что могло представлять ценность, – для государства и «излишества» – для церквей, монастырей, погостов. Закончил свои дни Купцов, как и многие другие, – его перемолол великий молох сталинских репрессий… Где-то на Колыме затерялись его бренные останки… Вспоминал ли он перед смертью свои былые успехи?
Представитель Главмузея архитектор Александр Петрович Удаленков (1887–1975). Вот его краткая биография. В 1898–1909 годах – типографский рабочий в Экспедиции заготовления государственных бумаг. С 1907-го – гравер. В 1908-м окончил рисовальную школу Императорского общества поощрения художеств, в 1912-м – Одесское художественное училище, в 1917-м – Петербургскую Академию художеств. Штатный архитектор Академии наук. С июня 1932-го – действительный член Академии истории материальной культуры. В 1935–1949 годах – профессор Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта. В 1945–1948-м руководил археологическими работами по восстановлению церквей Новгорода. С июня 1949-го – епархиальный архитектор, руководитель архитектурной мастерской. Арестован был в декабре 1949-го. Осужден на 25 лет. В 1956-м освобожден.
Удивительно,
