До пяти лет сказки на ночь мне читала сестра. Но иногда её эта обязанность напрягала. Ей было невыносимо скучно. Детские сказки по понятным причинам казались ей примитивными и неинтересными. Тогда она стала читать мне на ночь то, что было интересно ей, пятнадцатилетней. Чего там только не было. «Джейн Эйр», «Портрет Дориана Грея», «Яма», «Любовник леди Чаттерлей»… И прочее в таком же духе.

Под романы я засыпал немного быстрее, чем под сказки. Минут за двадцать. Но я ни в коем случае не роптал и маме не жаловался. Мне всё равно безумно нравилось слушать, когда Наташа мне читала. Любую книгу, с любого места.

Я заразился чтением задолго до того, как научился читать самостоятельно.

И я, наверное, единственный человек, ознакомленный в пятилетнем возрасте с душевными переживаниями Наташи Ростовой.

Мама всё-таки узнала о Наташиной хитрости. Разразился нешуточный скандал.

- Ты что, совсем сбрендила – читать ребёнку Мопассана! Это же о проститутке! Тебе самой такое читать ещё рано, между прочим. Скороспелка!

- «Милый друг», - оправдывалась Наташа, - стоит в программе внеклассного чтения.

- Да? А порнография там ещё не стоит – в вашей программе внеклассного чтения?

- Ну честно, мама. Вот список рекомендуемой литературы. Читай: Ги де Мопассан, «Милый друг».

Мама повысила голос:

- «Милый друг»! А не «Пышка»! Я ещё пока из ума не выжила, слава Богу! Где ты вообще её раскопала? Это ж не наша…

- Ширяева дала.

- Твоя Ширяева – суккуб! Я давно подозревала. Куприна тоже она дала?

- Да…

- Нашла себе подружку! Ей самой место в «Яме» Куприна! Немедленно всё верни, пусть даст взамен «Как закалялась сталь». Или «Молодую гвардию». Или ещё какую-нибудь тягомотину… Стой! Куда пошла? Оставь мне «Любовника». Остальное верни!

Сестра, хитро прищурившись, улыбалась:

- Я у неё взяла только Мопассана и Куприна, остальное наше.

- Ой, не заговаривай мне зубы! Я своё слово сказала. Такое читать ещё рано! Тем паче брату.

Делать было нечего. Пришлось Наташе вновь обратиться к детским книгам. К «Айболиту». К «Мойдодыру». К «Приключениям Пиноккио». Но, читать всю эту детскую литературу она долго не могла. (Тем более не раз и не два.) Её клонило в сон.

Чтобы окончательно избавить себя от ежевечерних чтений, она решила – легче научить читать меня самого.

Началось обучение.

Я принял его с энтузиазмом. Мысль о том, что я смогу читать сам, когда угодно и что угодно, окрыляла меня.

Мне, как и всякому пятилетнему ребёнку, не хватало усидчивости и внимания. А Наташе, в свою очередь, как доморощенному педагогу, не хватало терпения.

- Какая буква? – спрашивала она, ткнув пальцем в Букварь.

- Мэ.

- Не мэ, а эм! – сердилась сестра.

- Эм, - повторял я.

- А это?

- А.

- Правильно. А вместе?

Я молчал, раздумывая.

- Ну! – подгоняла сестра. – Читай. Эм и а – что получается?

- Эма.

- Да какая, блядь, эма?! Ма!

Наташа обожала материться. Если рядом не было мамы.

Я не обижался. Я превосходно разбирался: когда матерится мама – она злится, а когда Наташа – она просто балуется. Хочет казаться ещё взрослей.

Я любил сестру. Мы умели ладить.

Правда, когда я чуть подрос, мы с ней начали частенько ссориться. И довольно-таки серьёзно. В возрасте семи-восьми лет я уже умело и дерзко огрызался. Если мама нас не слышала, мы переходили всякие мыслимые границы приличий. Она обзывала меня хохляцким выблядком, а я её – ёбаной эсэсовкой. Эдакая невинная детская перебранка.

Достигнув совершеннолетия, Наташа сбежала из дому, скоро выскочила замуж и вообще уехала в другой город. Я остался один на один с неврастеничной и несчастной матерью.

Вечера протекали одинаково и тихо. Мать недовольно бурчала; я, не вслушиваясь, кивал, соглашаясь со всем, что говорила мама. А со временем понял: она уже не нуждается не только в собеседнике, но и в обыкновенном слушателе. Мне иногда казалось, она и сама себя не слушает.

А я читал. Одну книгу за другой. И постепенно осознавал, что вымышленная реальность волнует меня куда сильнее, чем настоящая действительность.

Я благодарен сестре за то, что она научила меня читать прежде, чем покинула нас. Чтение – вот что скрашивало серые вечера моего незавидного детства. Книги мне попадались чудесные. «Денискины рассказы», «Незнайка», Приключения капитана Врунгеля», «Книга джунглей», «Карлсон, который живёт на крыше», «Вини-Пух и все-все-все…». Чуть позже - «Робинзон Крузо», «Том Сойер», «Остров сокровищ»… А потом книги Майн Рида, Джека Лондона, Герберта Уэллса…

Господи, да разве можно перечислить все книги, читать которые, а равно и перечитывать было истинным наслаждением. А ведь именно желание перечитать книгу лучше всего её характеризует.

Читал я запоем. Со временем у меня развилась настолько сильная зависимость от чтения, что я читал всё без разбору.

Каждую субботу я отправлялся в библиотеку, сдавал пять книг, взамен брал новые пять и в страшном нетерпении, самый счастливый в мире, спешил домой.

Ещё в детстве я захотел