— Эй, псина, чего сволочишься? Своих не признаешь? — справившись с испугом, закричал Анатолий Евлампиевич. — Закрой пасть, пока не получила!

На звуки голоса из дома вышел мужчина лет сорока, с короткой стрижкой и накачанными бицепсами. Он оглядел Анатолия Евлампиевича и пробасил:

— Кто такой? Чего надо?

— А ты кто такой? — нагло задрав подбородок, выдал Анатолий Евлампиевич.

— Борзой, что ли? — Мужчина угрожающе сдвинул брови.

— Слушай, ты из новеньких? Сразу видно, не научили тебя дисциплине, — продолжал наглеть Анатолий Евлампиевич. — Посторонись, у меня к Сокольскому разговор деловой. Срочный!

— Ты кто такой? — повторил вопрос мужчина, загораживая проход в дом. — Может, тебе в репу дать?

— Посторонись, говорю, а то придется перед Сокольским объясняться, почему ты его гонца с важным известием не пропустил.

Анатолий Евлампиевич зло смотрел на мужчину с бицепсами, и тот, несмотря на явный перевес силы, стушевался. В дом Анатолия Евлампиевича он не пропустил, но и выгонять не стал.

— Жди здесь, старшему доложу, — произнес он и скрылся за дверью.

В этот момент Богданов метнулся к входной двери, толкнул ее и одновременно с этим выстрелил из пистолета в воздух. В лесу выстрел подхватило эхо, размножив на сотни голосов. Анатолий Евлампиевич сорвался с места и помчался в лес. Бойцы «Дона», наоборот, рванули к окнам. Выстрел и внезапное появление в доме незнакомца с оружием застало хозяев врасплох. Даже мужчина с накачанными бицепсами растерялся и так и остался стоять в проеме между сенями и комнатой. В самой комнате оказалось восемь человек разного возраста, все они сидели за столом и испуганно смотрели на людей с оружием.

— Здравствуйте, граждане диссиденты, — с издевкой поздоровался Богданов. — Или вас лучше называть господа?

— Кто вы такие? Что здесь происходит? — подал голос мужчина пятидесяти пяти — шестидесяти лет, интеллигентного вида, с бородкой и проплешинами в волосах.

— Кто мы — не столь важно, — произнес в ответ Богданов. — А вот с какой целью здесь собрались вы, вопрос весьма актуальный.

Богданов подал знак, и Казанец с Дубко влезли в окна, встали за спинами присутствующих в комнате, при этом продемонстрировав им оружие.

— Юра, пройдись по карманам, — попросил Богданов. — Посмотри, что наши правозащитники там прячут.

У правозащитников оружия не оказалось, только листовки с порочащим советскую власть текстом. Изучив листовку, Богданов покачал головой.

— Ай, ай, ай, как нехорошо. Советская власть дала вам свободу, возможность зарабатывать себе на жизнь, учиться, жениться, растить детей, не опасаясь, что какой-то барин или граф отберет их за пару мешков пшеницы. А вы что творите? Сидите здесь, вынашиваете мерзкие планы, страну нашу в невыгодном свете перед мировой общественностью выставляете. Позор! И кто только вас надоумил заниматься такими гадостями? — В голосе Богданова звучала издевка. — Постойте! Я ведь знаю, кто он! Гражданин Сокольский, верно?

Богданов остановился, обвел группу взглядом, затем продолжил:

— И кто же из вас, граждане несогласные, является гражданином Сокольским? — Богданов давно понял, что бывшего военного среди присутствующих нет, но ему хотелось выяснить, насколько он может доверять словам его соратников. — Так кто же? Быть может, вы, гражданин?

Богданов остановился напротив мужчины, который первым задал вопрос при появлении бойцов. Тот потупился, но промолчал. Тогда подполковник перешел к следующему, худощавому парнишке, на вид не более двадцати пяти лет от роду.

— Возможно, это вы являетесь гражданином Сокольским? По приметам вроде все сходится.

— По каким приметам? — всполошился молодой человек. — У вас вообще чьи приметы-то?

— Не важно. Вы мне нравитесь в роли Сокольского. Пройдемте, молодой человек, поговорим. — Богданов потянул парня за рукав.

— Оставьте меня, — закричал тот. — Никакой я не Сокольский. Меня зовут Николай Зубарев, я являюсь студентом юридического института, прописан в Москве и к вашему Сокольскому не имею никакого отношения.

— Откуда мне знать, что ты не врешь? — продолжал наседать Богданов.

— У меня паспорт с собой, — выкрикнул парень и потянулся к внутреннему карману куртки.

— Руки! — прикрикнул Казанец, срываясь с места и хватая парня за запястье.

Парень побелел от испуга, опустился на стул и замер. Богданову стало жалко парня, и он переключил свое внимание на других членов группы «Правозащитники».

— Я так понимаю, гражданина Сокольского среди вас нет, — утвердительно проговорил он. — Что ж, тогда назревает другой вопрос: где он?

— Товарищи, быть может, вы все же объясните, в чем мы виноваты? — Вопрос снова задал мужчина интеллигентного вида.

— Как ваше имя, папаша? — Богданов перевел взгляд на интеллигента.

— Станислав Юрьевич, — представился мужчина.

— Фамилия у вас есть, Станислав Юрьевич?

— Домбровский, — нехотя произнес тот.

— Так вот, гражданин Домбровский, объясняю исключительно для вас: кто мы, не имеет значения, а вот что нас сюда привело, это уже интереснее. А привело нас сюда желание пообщаться с лидером вашей шайки-лейки, гражданином Сокольским. Но раз уж его здесь нет, сойдете и вы, гражданин Домбровский. Пройдемте, подышим воздухом.

Богданов дулом пистолета указал Домбровскому на дверь. Тот нехотя встал и направился к выходу. Богданов последовал за ним, взглядом приказав Казанцу и Дубко следить за остальными. Как только Домбровский оказался вне пределов видимости для своих товарищей, его поведение изменилось. Он повернулся к подполковнику и заискивающим тоном произнес:

— Послушайте, товарищ, здесь явно произошло недоразумение. С группой лиц, находящихся в доме, я знаком всего несколько дней. Они не говорили, что занимаются чем-то противозаконным, в этот дом меня пригласили как эксперта по ценным бумагам, не более того. Те листовки, что вы обнаружили в доме, я о них не знал, честно! Я никогда не был против нашей власти, и жизнь в Советском Союзе меня более чем устраивает.

— Где Сокольский? — пропустив мимо ушей тираду Домбровского, задал вопрос Богданов.

— Я не знаю, честно! Говорю же, я здесь новенький. Можно сказать, меня наняли для определенной работы, и все. Сделаю свою работу и расстанусь с ними, так я думал. — Домбровский умоляюще смотрел на Богданова. — Поверьте, товарищ, я для вас никакого интереса не представляю.

— А кто представляет? Тот пацан, который при виде пистолета в штаны готов наложить?

— Он? Вряд ли, насколько я могу судить, он тоже из приглашенных. Он должен был прояснить для группы какие-то юридические нюансы. Проверить документы или петиции, что ли, я не совсем понял.

— Выходит, в доме собрались одни новички?

— Так вышло. — Домбровский покосился на входную дверь, понизил голос и продолжил: — Если бы вы пришли на полчаса раньше, то застали в доме всех, кого желали видеть.

— Сокольский был здесь?

— Да, он был здесь. Он и еще один человек, кроме их свиты, конечно. Кроме тех двоих, здесь ни один не стоит вашего внимания. Шушера, массовка, не более того.