Шрифт:
Закладка:
– Ну если будет столько четвертых номеров – мы в деле… – Димон отсмеялся, достал из хлебницы кусок белого, посыпал его щедро сахаром. – Глядишь, удастся зацепиться в Нерезиновой.
Мельник заспорил. Дескать, и в Орле хорошо жить – вот тебе Ока, вот тебе вся природа. И климат мягче, да и южные девчата поавантажнее заносчивых москвичек будут. Плюс пышногрудых среди них тоже полно. Я в этот спор влезать не стал – пошел в прихожую. Там разрывался мой продвинутый телефон. А звонил – Раппопорт.
Опять из телефонной будки, паранойя работает. Предложил ему встретиться на Киевской кольцевой минут через сорок. Там при переходе на радиальную батальон в полном составе потерять можно. Отъедем куда-нибудь, выйдем на поверхность, а там и обсудим все наши дела.
Предупредил гостей, что вернусь, но нескоро. Включил им кассету с «Чужим», это их точно на пару часов из жизни вырубит. Ну и добивка там Бенни Хиллом, так что три часа ребятам будет не до меня. А сам оделся – и к метро.
Я не спешил, времени вагон. Пусть лучше американец меня ждет. Зашел в гастроном, как раз выбросили пельмени, удачно затарился пятью пачками. Парни все равно слопают всё, что на стол ни поставь. Кузьме взял минтая, потом увидел, что нет очереди в молочный отдел – набрал молока, кефира, творога и глазированных сырков. Будет чем позавтракать.
Вышел из гастронома, посмотрел – и вернулся домой. Ну а что, мне пельмени с минтаем за собой таскать? Первое слипнется, второе потечет. А ехать мне – всего минут пятнадцать. Остановку здесь, еще одну – по кольцу. Но предусмотрительный американец уже сидел на ужасно неудобной скамейке, высматривал меня. Дальше прямо как в шпионском кино всё было – и переход на голубую ветку, и прыжок в последнюю секунду в разные вагоны.
Сдается мне, что все эти фокусы для нормальной наружки – что мёртвому припарка. Если бы пасли, то вычислили бы, особенно таких неопытных в слежке людей. Но мы так же раздельно вышли на поверхность на «Филевском парке», прошли по Минской и углубились в аллейки собственно парка. Всё Александру было не так – то слишком видно, то неудобно. В итоге мы дотащились до летнего кинотеатра. Километра полтора, не меньше. И только там расположились на старорежимной зеленой лавочке. Да тут даже алкашей нет! Вот потеплеет, тогда да. А сейчас мы тут одни, никто не помешает.
– Вот ваш экземпляр договора, – я вытащил из дипломата ту же синюю папочку, что давал мне Раппопорт. – Замечаний нет, меня устраивает. Вот описание процесса, – на свет появился простой тетрадный листик.
– Спасибо, господин Панов, – протянул руку американец. – Я был уверен, что наше сотрудничество…
– Куда? – я выдернул бумажку из его цепких пальцев. – Сейчас можете переписать. Или запомнить. Но сам листочек я уничтожу.
Дурь, конечно, у него же моя подпись на договоре есть. Начнут шмонать – найдут. Хотя, скорее всего, он через посольство отправит как-нибудь. Но я ни под каким видом не хотел отдавать ему собственноручно написанный текст. Пусть корячится.
Закончил он быстро, минут за десять, записывал себе в блокнотик сразу на английском. А что там такого выдающегося? Не бином Ньютона. Вот тебе изотоп, вот фермент, а сбоку стоит спектрометр. Как говорил Аркадий Исакович Райкин: «Берите, люди, пользуйтесь!»
А когда он, облегченно выдохнув, начал записную книжечку закрывать, я остановил его.
– Но раз мы вышли на такой уровень взаимоотношений, то вот еще предложение, – и я показал ему корявый рисунок того самого костыля.
Ого, а глазки-то загорелись. Ты азартен, Парамоша… Вот что тебя губит! Небось, в уме уже нолики забегали.
– Пятьдесят тысяч! – прошептал он. – На ваш счет! Сразу!
– Дорогой товарищ, опять вы меня за слабоумного принимаете. Роялти. Семь процентов. Включая передачу прав. Пожизненно, или не менее пятидесяти лет в случае моей смерти. Концепция зафиксирована у нотариуса.
– Я не вправе обсуждать такие вопросы без согласования. Мне… надо связаться… я перезвоню…
– Дерзайте. Не захотите, так я найду кому продать.
Раппопорт как-то нервно кивнул, начал рыться в карманах. Ищет парализатор и уменьшатель, чтобы спрятать меня в чемодан и вывезти за кордон? Я улыбнулся американцу и поднялся.
– Пойду я. Надеюсь, дорогу найдете?
– Послушайте, Андрей! Вы очень много теряете, когда отказываетесь переехать к нам, – завел старую шарманку Александр. – Вот где вы сейчас работаете?
– Сорок пять сантиметров, – ответил я.
– Это организация? Я не знаю такой, – в недоумении уставился на меня Раппопорт.
– Это длина куска туалетной бумаги, которую я отрываю, когда собираюсь вытереть задницу. Звоните своим, согласовывайте. А про меня вам надо знать одно: будете совать нос куда не надо – сотрудничество кончится.
* * *
Кто бывал на одном скоропомощном выезде на природу – тот бывал на всех. Ничего особенного, люди пьют и закусывают. А я хлебал березовый сок вперемешку с яблочным. Ибо за рулем. Мне на машине удобнее: двое друзей, ведро с мясом, шампуры, алкоголь из расчета бутылка на одно лицо и вино в той же дозировке. Плюс соки в трехлитровках. Ну и в довесок Серега Чуб, заполнивший полсалона, – он дорогу показывал.
И второй рейс – за девчатами, включая страшную фельдшерицу Галю и докторшу Томилину. И они с сумарями наперевес. Пока привез их, а мои парни уже влились в коллектив. И ведь еще пить не начали! А они уже и дрова топориком рубят, и вместе с Чубом место обустраивают. Молодцы!
Я выгрузил еще порцию еды, пусть женщины занимаются. Подошел к шашлычникам, прислушался к разговору Мельника с Чубом.
– Ну пойду я водителем к вам, а жить где? Второй класс у меня открыт, город я выучу быстро, не вопрос, но сам понимаешь, если я рублей двадцать за комнату платить буду, то на фига оно мне надо? – это Витя спрашивает.
– Так в общаге пока, не вопрос, – сказал Чуб. – Сам же говорил, что дома семья в одной комнате ютится, а на работе то же самое предлагают. А здесь покатаешься, так хоть будешь знать за что. Через пять лет прописку постоянную получишь, в очередь на жилье поставят. У нас главный за все подстанции – Каверин. Ваш Панов с ним вась-вась, помог чем-то сильно.
– Ага… ясно теперь, чего он такой упакованный.
– Не, упаковался он еще до Каверина. А потом его сильно выручил, ну и вот за вас словечко, небось, скажет.
Угу. Без меня меня женили. Нет, парням помочь надо. Но просить Каверина? Он мне
