– Доверие большое, Михаил Андреевич. Хотя, конечно, кто подумает, что студент-недоучка консультирует вас по медицинским вопросам? Естественно, я готов оказать любую помощь, которая от меня потребуется.

– Вас проводят, – вместо «до свидания» сообщил мне хозяин палаты.

Впрочем, на «здравствуйте» он тоже поскупился. На мой «добрый вечер» даже кивок не обозначил.

* * *

Гости мои никаких хлопот не доставили. То есть вообще. Посуду за собой мыли, воду в унитазе спускали, ночную тишину не нарушали. Жрали только как не в себя, но я на кормежке не сильно обеднел – пищу ребята предпочитали простую и трюфелей с мраморной говядиной не просили. Да что там, они даже мусор за собой выносили!

Да и я: то на работе, то в институте, в основном только ночевать домой приходил. Таких гостей я люблю.

Они уже собрались уезжать, и Дима пошел в магазин – не то за хлебом, не то за чем-то еще, нужным в дорогу. Мельник, уложив какую-то вещь в сумку, долго смотрел, как я что-то писал. Наверное, проклятущую политэкономию. Может, хоть научный коммунизм на шестом курсе будет не таким придурочным предметом?

– Что хотел, Вить? – спросил я. – Ты говори, а то я чувствую себя как в зоопарке, честное слово.

– Федор Андреевич, наверное, знает… ну, про ментов.

Этой темы мы не касались. Вообще разговоров не было, даже намеков. Мы специально не договаривались, как-то само собой решилось.

– С чего ты взял?

– Да я, наверное, виноват. Ты же знаешь, они в Семашко, в травме тоже лежали? Потом их увезли, но недельку побыли. Вот я пришел Федора Андреевича проведать, сижу, разговариваем, а дверь в палату открыта, больница же. И тут вижу – хромает по коридору один из троицы. В сортир, наверное. Может, я на него посмотрел как-то, не знаю. Только Фёдор это заприметил. Не сказал ничего, только потом уже заметил, что тут лежат люди разные, в том числе и милиция, так что надо осторожнее быть на всякий случай.

– Странно. Мы с ним разговаривали потом, он ничего не говорил.

– И не скажет. Он по телефону вообще старается не общаться.

Поговорили, и всё. Никаких клятв на крови чёрного кота, пролитой на перекрёстке пяти дорог в третий день новой луны, когда будет дуть северо-восточный ветер. Чем больше люди заверяют друг дуга, что никто ничего и никому – тем быстрее это и приключается.

* * *

Мой энтузиазм по поводу поездки на юг в собственном автомобиле быстро угас, как только я попытался включить голову. Ехать больше тысячи километров. Делать это в одно лицо – удовольствие ниже среднего. А доверять машину попутчице – я не до такой степени ненавижу человечество. Та же песня, что сидеть за рулем одному, только еще и следи за тем, чтобы Томилина не врезалась в витрину магазина и не задавила пионерский отряд имени писателя Шолохова. Где пионеры возьмутся в степи? Не переживайте, это самая малая из проблем.

Кроме того, придется везти с собой почти половину мотора в виде запчастей. Потому что никто не знает, что может внезапно сломаться даже в газовском движке. Да что угодно, в том числе и то, чего там никогда не было. Машина-то не серийная, от «самоделкина». И на хрена я буду мучиться? Лучше я сяду в вагон поезда, который и доставит мой организм на место. И пионеры останутся живы, и соберут металлолом на зависть крокодилу Гене.

Увы, но купейных билетов не было. Придется ехать в плацкарте. Какой советский человек не любит это волшебное ощущение чьих-то носков, глядящих в лицо, когда ты идешь по вагону? Вот и я не люблю. Но придется. Зато обратно, в качестве компенсации – СВ. В самый раз, отдохнуть от отдыха.

В дорогу я взял почитать интересную книгу. Ее мне подарила Шевченко, случайно встреченная на выходе из Института питания. К сожалению, ее карьера после памятной поездки пошла вниз. Так что наше мимолетное свидание явно было последним. Уволили ее, короче. А вот не пили сук, на котором сидишь. Это я про Шатерникова.

Помог ей дотащить барахло до машины. Она поблагодарила и неожиданно спросила:

– Вы же читаете на английском? Вот, возьмите на память, – она достала из сумки книгу и протянула мне.

И что вдруг такая вежливая? Я поблагодарил и пошел. Уже на лестнице посмотрел, что мне досталось. Крайтон, «Большое ограбление поезда». Обычный покетбук, на обложке впереди смешной синий паровозик, сзади улыбающийся во все сорок восемь зубов Майкл, еще не овеянный славой динозавров, и стандартная замануха в виде цитат из обзоров. Все эти «марвелоз фан» и «бэст триллер ту дэйт». Книгу я не читал, ни на русском, ни в оригинале. Смутно помню фильм с Шоном Коннери. Пролистал. Это точно художественное произведение? Тут список использованной литературы на три страницы!

Двадцать восьмого апреля, в девятнадцать часов и пятнадцать минут поезд «Москва – Адлер» умчал наши организмы на юг. Тридцатого утром приедем. Всё получилось просто прекрасно. Вообще нигде ни запинки. Никто не задержался, не застрял в лифте, не вспомнил за пять минут до отправления, что забыл дома паспорт. Так не бывает, мне кажется. Наверняка судьба еще отплатит нам. К примеру, проблемами в институте. Вроде я везде договорился, в том числе и в деканате, но где гарантия, что на горизонте не появится очередная Пилипчук?

На вокзал нас отвез отец Лены. Молчал большей частью. И вовсе не потому, что сосредоточенно смотрел на дорогу. Какому отцу понравится, что его дочь отправляется на юга с парнем, который даже не муж? Мне бы тоже было не очень комфортно. Но с учетом того, что дочь всё же не моя, то я быстро на его счет успокоился.

А вот с Леной… Какая-то она замкнутая стала. Напрашивалась классическая семейная ссора. Выяснили отношения и забыли. Но мы-то не семья! Совместный быт не ведем, организмами пересекаемся регулярно, но я подспудно чувствовал, что Томилина хочет большего. Но сама давать не готова. Вот изъяви ты желание переехать ко мне от родителей… Сразу новый этап в отношениях. Пусть не простой, но этап. А Лена… Она ведомая. Вроде и пуд соли уже вместе съели, а настоящая близость все никак не складывается и не складывается. Вот жопой чувствую – этот волдырь рано или поздно лопнет. И возможно, прямо в Сочах.

* * *

Места наши были – верхнее и нижнее. Я занял верхнее, с целью мстить