– Да. Как статический разряд, – ответила она, и Кастил подошел ближе. Вонетта отпустила мою руку. – Это странно.

– Коултон ощутил то же самое, – сказал Кастил.

– И я тоже, еще в Новом Пристанище, – напомнил Киеран.

– И правда. – Я сцепила руки. – Я забыла.

– Ну а теперь я оскорблен, – проговорил он.

– А ты чувствуешь что-то подобное? – спросила я у Кастила, вспомнив похожие ощущения несколько раз, когда мы касались руками.

– Да. – Он склонил голову набок, внимательно рассматривая меня, словно я – странный новый вид. – Я решил, что мне показалось.

– Я чувствую это, когда прикасаюсь к тебе. – Я повернулась к вольвенам. – Но не почувствовала ничего ни сейчас, ни в случаях с Коултоном или Киераном.

– Видимо, мы не такие особенные, как Кастил, – заметила Вонетта.

– Тебе уже следовало это знать, – ответил он.

Она метнула в него взгляд.

– Что-то подобное ты сказал и в прошлый раз, когда я пнула тебя под зад.

Я рассмеялась.

– Она мне нравится.

– Ну конечно.

Кастил вздохнул и положил руку мне на спину. Но когда я взглянула на него, у него опять был такой же вид. Как будто у него перехватило дыхание. Сглотнув, он повернулся к сестре Киерана.

– Ты пригласишь нас войти?

– А ты не будешь таким занудой?

– Может, нет, но поскольку я твой принц…

– Ну и что? Ладно, – она улыбнулась, – заходите. Я только что приготовила сандвичи.

Жилая комната была круглой, уютной и многоцветной. Низкий белый столик окружали толстые небесно-голубые напольные подушки. Черный диванчик покрывали ярко-оранжевые и темно-фиолетовые подушки. Ветерок, проникающий через открытые окна и дверь на террасу, лениво вертел лопасти вентилятора на потолке. Мое внимание привлекла стопка книг на приставном столике возле дивана. Кастил потянул меня на пол, на подушку, а Вонетта с Киераном исчезли под круглой аркой.

– Лимонад подойдет? – раздался голос Вонетты из соседней комнаты. – Делал Киеран, поэтому он скорее сладкий, чем кислый.

Кастил глянул на меня. Я кивнула, и он ответил:

– Замечательно.

Через минуту вернулся Киеран с четырьмя стаканами, поставил их на столик и опустился на подушку по другую сторону от Кастила.

– Спасибо. – Я взяла холодный стакан.

Звякнули кубики льда, и я поняла, что где-то в погребе должен быть ле́дник, поскольку электричества в Пределе Спессы, похоже, пока нет.

– Не будь такой вежливой, – заметил Киеран. – Меня это сбивает с толку.

Я усмехнулась и отпила глоток. Сочетание сладкого с кислым оказалось превосходным.

– В самом деле неплохо.

– У Киерана прекрасно получаются напитки. – Кастил оперся на руку и слегка прислонился к моему плечу. – Особенно с алкоголем.

– Должны же быть у человека таланты?

– Даже если эти таланты обычно бесполезны, – заметила Вонетта.

Она принесла серебряный поднос с сандвичами, нарезанными на узкие полоски, и большой чашкой клубники, присыпанной сахаром.

– Я это припомню, когда ты в следующий раз попросишь сделать напиток, – пообещал Киеран.

Вонетта фыркнула, сев рядом со мной.

– Надеюсь, ты любишь огуречные сандвичи. Кроме мясной нарезки это единственные сандвичи, которые мне удаются.

– Это мои любимые. Спасибо. – Я взяла один. – И единственные сандвичи, которые я когда-либо делала.

– Правда? – спросил Кастил, протягивая мне салфетку с подноса.

Я кивнула.

– Мне не разрешали учиться готовить, но иногда я прокрадывалась в кухню и наблюдала, – призналась я.

Как только эти слова сорвались с моих губ, я почувствовала себя глупо. Понятия не имею, сколько Вонетта знает о моем прошлом. Вверх по шее поднялся жар. Я немного откинулась назад, отодвигаясь от Кастила, и быстро сунула в рот половинку сандвича.

– Киеран немного рассказывал о тебе, – мягко произнесла Вонетта. – Но, если честно, это поразительно, что тебе не разрешали учиться готовить.

Я бросила на нее смущенный взгляд, а Кастил потянулся за сандвичем и сократил разделявшее нас небольшое расстояние, прижавшись своей рукой к моей, да там и остался.

– Я про отсутствие выбора. Это звучит ужасно. Это ужасно. – Она отпила лимонад. – Но если бы мне не давали учиться, у меня было бы оправдание тому, что я не умею готовить. Наша бедная мама много месяцев пыталась научить меня печь хлеб. А я предпочитала натачивать мечи, нежели месить тесто. Хотя мама превосходно умеет и то, и другое.

– Как и я, – ухмыльнулся Киеран, и его сестра закатила глаза.

– Похоже, у тебя с Поппи есть что-то общее, – сказал Кастил, вытирая пальцы салфеткой. То, что он называет меня этим именем перед сестрой Киерана, кое-что говорило об их отношениях. – И она тоже обожает острые и смертоносные предметы.

– Да, – подтвердила я.

Вонетта расплылась в улыбке.

– Еще одна причина, почему ты мне нравишься. А что ты думаешь о Пределе Спессы?

Я доела сандвич и поведала, что не знала о судьбе, постигшей Помпей и Предел Спессы.

– Я изумлена тем, что здесь сделано. Эти дома гораздо лучше, чем у большинства жителей Солиса. А огороды? В Солисе нет ничего подобного. Повидав Помпей, я ожидала и здесь встретить только руины.

– Похоже, Солис – довольно гнусное место, – заметила она.

– Это еще очень мягко сказано, Нетта, – фыркнул Кастил.

– Там есть и неплохие места, но очень немногие имеют туда доступ. – Я взяла спелую клубнику. – И там живут хорошие люди. Они запуганы и не знают другого образа жизни, кроме того, в котором родились.

Она кивнула и перекинула через плечо несколько косичек.

– Будем надеяться, что это скоро изменится.

Я согласилась, и разговор ушел в сторону. Кастил поинтересовался родителями Киерана и Вонетты. Я узнала, что их мать зовут Кира и у нее скоро день рождения. Вонетта собирается в ближайшее время съездить домой, повидаться с родителями.

Потом они говорили о том, сколько новых домов закончат в ближайшие пару месяцев, и Вонетта упомянула нескольких знакомых, которые хотят здесь поселиться. Она спросила насчет возможности провести электричество, и разговор свернул на энергосистемы и линии электропередачи, что для меня звучало как незнакомый язык. Я узнала, что Вонетта состоит в охране Вала, а из того, как она обменивалась насмешками с Кастилом, стало ясно, что все трое росли вместе. Дружба между ними была столь настоящей, что мне страстно захотелось такой же. Я подумала о Тони – ей бы понравилась сестра Киерана.