Шрифт:
Закладка:
Покалывание в ладонях усилилось, словно по коже побежали статические разряды, а руки нагрелись. Вольвен дернулся, тихо поскуливая, а между моими пальцами возникло приглушенное свечение. Пробившись сквозь мех, оно перекинулось на мои руки.
Я разомкнула губы.
– Эм…
– Так не должно быть, – заметил Кастил, подняв темную бровь. – Да?
Краем глаза я заметила, что у Эмиля отвисла челюсть, и так же отреагировали большинство собравшихся. Аластир качнулся назад и уставился на меня, побледнев еще сильнее. Вокруг ахали и шептались.
– Кажется, ты забыл мне кое-что рассказать, Киеран, – произнесла Вонетта.
Не знаю, что ответил Киеран. Я слышала, как Кастил шепчет мое имя, но я покачала головой. Голова Беккета опустилась на траву. Я чувствовала, что его боль уменьшается.
– Это действует, но я никогда раньше такого не видела.
– Хочешь сказать, никогда не видела, как у тебя светятся руки? – спросил Кастил. – Как две звезды?
– Ну, не настолько ярко, – возразила я.
– Да, вроде того, – пробормотал Киеран, а Эмиль кивнул, когда я подняла голову.
– Ну ладно, какая разница, – проворчала я. Мои руки засияли ярче. – Пугаться буду потом.
Дыхание Беккета выровнялось, белки глаз стали не так видны.
– Боги милосердные, – пробормотал кто-то.
– Принцесса?
– Хм-м?
Я сосредоточилась на Беккете. Эмоциональную боль убрать труднее, и облегчение, которое я приношу, очень быстро проходит, но чтобы справиться с физической болью, нужно больше времени. Полагаю, это все из-за важных нервов и вен, и физическая боль почти всегда сопровождается эмоциональным страданием, особенно такая сильная, как у Беккета. Чтобы ему помочь, требуется двойная работа. Но вот его боль стала притупляться, из острой становясь ноющей. Нужно еще несколько секунд.
– Поппи, – позвал Кастил, и на этот раз я повернулась к нему. Он оглядывал меня, пространство вокруг меня, и на его скулах отражался солнечный свет. – Ты светишься. Не только руки. Вся.
Боги богов, я светилась.
Из-под рукавов моей туники вырывалось серебристое свечение.
– Ты похожа на лунный свет, – прошептал Кастил.
До меня дошло, что это не солнце бросает отблески на его лицо, а я сама.
Мех под моими пальцами истончился и сменился холодной и влажной кожей – Беккет принял человеческий облик. Я убрала руки и села на зад, а Вонетта бросилась вперед и накинула на мальчика одеяло. Его ноги… Их покрывали ярко-красные и фиолетовые пятна, но они были прямыми и больше не выгнутыми под углом.
Беккет сел с помощью Аластира; к его бледному, покрытому испариной лицу быстро возвращался нормальный цвет. Кто-то заговорил. Наверное, Кастил спрашивал, не больно ли ему. Беккет не ответил, он таращился на меня, и глаза у него были как блюдца.
– Я еще свечусь?
Руки не светятся, а лицо? Мне казалось, что все как один пялятся на меня.
Кастил покачал головой и перевел взгляд на Беккета.
– Кажется… кажется, ты исцелила его ноги.
– Нет. – Я посмотрела на свои руки – на ладони обычного цвета. – Я этого не могу.
– Но сделала, – настаивал Кастил.
Беккет все еще глазел на меня. Как и Аластир. И Эмиль. Как и все остальные.
– Я не могу, – повторила я.
– Можешь пошевелить ногами? – спросил Киеран.
Беккет ничего не сделал, а только продолжал пялиться. Тогда Киеран наклонился надо мной и щелкнул пальцами.
– Беккет. Очнись. Ты можешь шевелить ногами?
Юный вольвен заморгал, словно его только что расколдовали. Морщась, он поднял левую ногу и с некоторым усилием вытянул. Затем повторил то же с правой.
– Я… я могу ими шевелить. Болит, но никакого сравнения с тем, что было. Спасибо. – Он ошарашенно посмотрел на меня. – Не знаю, как тебя отблагодарить. Спасибо.
Не успела я сказать, что благодарить не нужно, как он повернулся к принцу.
– Простите. Я этого не хотел. Никто не виноват. Я зазевался…
– Все хорошо. – Кастил положил руку на худенькое плечо мальчика. – Не нужно извиняться. Ты в порядке, а это все, что имеет значение.
– Знаю. – Его глаза блестели, словно он боролся с эмоциями. – Мне следовало…
– Тебе не за что извиняться, – повторил Кастил.
Беккет резко выдохнул и сжал в кулаках одеяло. Втянув губу между зубами, он опять согнул левую ногу. Может, его ноги пострадали не так сильно, как мы думали.
Кастил отодвинулся назад, переводя взгляд с меня на Аластира.
– Отвезешь его на тренировочное поле? Можешь взять одну из наших лошадей. Пусть Талия его осмотрит.
Аластир заморгал, отрывая от меня взгляд.
– Конечно.
Эмиль взял Беккета под руки и помог подняться. Мальчик сделал робкий шаг, придерживая на поясе одеяло, и облегченно улыбнулся, когда ноги выдержали его вес.
– Спасибо, – сказал мне Аластир.
Я могла только кивнуть.
– Он вряд ли пострадал так сильно, как мы думали.
– Да, – ответил Аластир, но, судя по тону, он мне не поверил.
– Расходитесь. – Кастил повернулся к остальным. – С Беккетом все будет хорошо. Целительница его осмотрит.
Люди – вольвены, атлантианцы и смертные – закивали, но воздух был каким-то густым, он оседал на моей коже, как колючее одеяло. Я не осмеливалась поднять голову, пока Кастил разгонял зевак. Ощущение было практически осязаемым. Эмоции толпы – откровенные и ничем не сдерживаемые. Я закрыла глаза, силясь держать чутье взаперти, но это было бесполезно. Оно вырвалось, и на меня хлынул водоворот эмоций. Потрясение. Смятение. Благоговение. Еще потрясение. Что-то невероятно горькое. Страх. Зачем меня бояться?
– Поппи. – Кастил тронул меня за плечо, и я вздрогнула. – С тобой все хорошо?
Я открыла глаза и облегченно выдохнула, заметив, что рядом только он – он и Киеран с Вонеттой. Посмотреть дальше я не решилась. Иначе так и не смогу закрыться.
– Ты в самом деле упустил очень важные подробности, когда рассказывал о ней, – произнесла Вонетта, и я чуть не рассмеялась от раздражения в ее голосе.
– Я… я не знаю, как это произошло – как я его исцелила и как начала светиться. – Я выгнула шею, чтобы оглянуться на Вонетту. – Я могу облегчать боль прикосновениями, но только временно.
– И можешь читать эмоции, – добавила она, очевидно, зная достаточно много о моей кровной линии. – Ты – эмпат.
Я кивнула и посмотрела на Кастила, стоящего рядом со мной на коленях. Он оглянулся через плечо – все уже разошлись по домам.
