— От кого? — переспросил он.

— Ты ему что-то повредил, — всплеснул руками рыжий. — Он теперь плохо слышит. Я же говорил, слабее надо бить!

— Хорошо я слышу, — скривился Ждан. — Только с чего бы это Твёрд мне приветы передавал?

— Беспокоится, — хмыкнул рыжий.

— А ещё велел он передать, что не всякий князь сокровища видел, которые ты зрил, — произнёс седой явно заученную фразу. — Он сказал, что ты один поймёшь.

Сердце у Ждана забилось сильнее. Кто кроме волхва и него знал о походе в сокровищницу обители? Выходит, эти двое и не душегубы вовсе?

— А зачем вы мне по голове съездили, да ещё и связали?

— А как же было с тобой разговаривать? — удивился рыжий. — Пришли бы мы и сказали бы: «Поздорову, принимай дорогих гостей», ты бы на нас сразу с кулаками и кинулся. Жизнь у тебя тут видно совсем не мёд с маслом. Вон, как очнулся, сразу про душегубство песню завёл.

— Твоя правда. А чего сейчас не развяжете?

— А дурить не будешь? А то ещё бежать пустишься или в драку полезешь.

— Не буду, — мотнул головой Ждан. — Развязывайте.

Освободившись от пут, он попытался встать, но выругался и опустился обратно на землю. Запястья горели огнём, а глезни были будто чужие.

— Хватили лишку, — смущённо поджал губы рыжий, его более молчаливый товарищ только руками развёл.

— Как вас зовут-то хоть, страннички? — растирая руки и ноги, спросил Ждан.

— Я Велимир, — ответил седой, — а это — Некрас.

Рыжий кивнул и снова обнажил в улыбке белые зубы.

— И чего хотите, гости дорогие? — после очередной попытки, у Ждана наконец-то получилось встать, и теперь он на пару голов возвышался над людьми Твёрда.

— Пожрать, — ответил Некрас. — Брюхо уже к спине липнет от голода.

— И помыться, — добавил Велимир. — У нас времени не было даже в реке искупаться.

— Чем же это вы были так заняты?

— Сначала поесть.

Некрас скрестил руки на груди, показывая, что разговор окончен.

—Ладно уж. Правда, еда в здешнем кабаке не больно-то хороша.

— Нам сойдёт, — отмахнулся Велимир.

— И пива бы ещё, — мечтательно закатил глаза рыжий Некрас.

— Слушай, а как ты мне по затылку съездил? — глядя на низкорослого по сравнению с собой Велимира, спросил Ждан.

— Подпрыгивал, — впервые за всё время улыбнулся тот.

Видно, им действительно нелегко пришлось, по крайней мере, на сомнительного вида щи и слегка подгоревшую на вертеле курицу с чёрствым хлебом вестники набросились будто голодные волки, запивая это всё кисловатым пивом. Ждан терпеливо ждал, пока они насытятся, потягивая пиво, вкус которого всё же смог перебить мерзкий привкус во рту.

Наконец, когда голод был утолён, они смогли рассказывать, точнее первым делом Велимир поинтересовался о судьбе Радима, и досадливо поджал губы, когда узнал, что того отравили вместе с остальным десятком. Неожиданно воодушевила обоих новость о том, что Цветава жива-здорова, а вот то, что она собирается двинуться в Вежу, Велимира похоже огорчила, а Некраса откровенно перепугала.

— Надо её отговорить, — сказал Велимир.

— Вот вы и отговаривайте, — насупился Ждан. — У нас с ней спор вышел… Я к ней больше и на шаг не подойду.

— Ничего. Милые бранятся — только тешатся, — хихикнул Некрас и заработал подзатыльник от старшего товарища.

— Опять языком метёшь, лябзя[1].

— Да я в смысле, они же оба из чуди и молодые опять же…

— Молчи уж, — закатив глаза, вздохнул Велимир.

Похоже, эти перепалки были у них обычным делом потому, что Некрас и не подумал обижаться на подзатыльник.

— Нельзя ей сейчас в Вежу, — продолжил седой. — Пусть здесь остаётся.

— Зачем ещё?

— А ты что же всех изменников переловил? — вскинул брови Некрас.

— Двоих только, — глухо откликнулся Ждан. — Да, теперь, выходит, что и не поймал вовсе.

— Это как ещё?

— Минувшей ночью, одного кто-то выпустил из поруба, а другому горло перехватил ножом, да язык вырезал.

— Странные у вас тут замашки, — покачал головой Велимир.

— Это не у нас. Последний месяц Тьма знает, что творится. Нет покоя, ни в посаде, ни тереме княжеском.

— Скажешь тоже, — откинувшись к стенке, потянулся Некрас. — Тут ещё тихо. Вот, в Богораде сейчас.

— Что? — насторожился Ждан.

— Проще сказать, чего там нет, — угрюмо откликнулся Велимир. — И измена, и проклятье, и волшба богомерзкая.

— Значит, правду говорят, что мятеж в стольном граде?

— Врут. Нет там уже мятежа. Некому мятежничать, а град стольный, похоже, мы потеряли.

— Это как же? — оторопел Ждан.

— А ты откуда о мятеже услыхал? — прищурился Некрас.

— Купцы болтали в корчме у дороги. Один, кстати, из стольного града. Говорил, что Гомударя убили, — Ждан понизил голос и добавил: — Твёрд убил.

После этих слов Велимир выругался в голос,