а перед другим — лишь фасции и, как рассказывают некоторые, булавы, которые держали двенадцать ликторов, и каждый месяц производить передачу секир друг другу, чтобы распоряжаться ими попеременно[564]. 2. Установив такое государственное устройство и совершив многие другие дела, подобные этим, они подготовили плебс и низкую чернь к прочности общественных дел. Ведь они возродили написанные Сервием Туллием законы об обязательствах[565], законы, которые казались гуманными и демократичными и которые Тарквиний полностью отменил. Они приказали также жертвоприношения, которые совершали члены одного пага или трибы[566], собираясь вместе как в черте города, так и в сельской местности, исполнять так же, как это было при Сервии Туллии. Консулы предоставили им право проводить общие собрания относительно самых важных дел, голосовать и делать все прочее, что они делали по прежнему обычаю. 3. Итак, многим римлянам было по вкусу совершаемое ими, так как они перешли от долговечного рабства к нежданной свободе, однако нашлись среди них и такие, которые — то ли по глупости, то ли из корыстолюбия, — тосковали по злодеяниям времен тирании. То были мужи небезызвестные, которые поклялись посредством измены вернуть городу изгнанного Тарквиния и убить консулов. О том, кто были их предводители и благодаря какой неожиданной случайности были изобличены те, кто считал свои замыслы скрытыми от всех людей, я расскажу, описав то немногое, что произошло ранее.

III. После своего изгнания Тарквиний какое-то время пребывал в городе Габии, принимая у себя тех из приходивших к нему из Рима, которым тирания была гораздо приятнее, чем свобода. Он проникся надеждой, что с помощью латинян вернется к власти. Когда же латинские города не обратили на него внимания и не захотели из-за него начинать войну с Римом, то он, отчаявшись в их помощи, бежал в тирренский город Тарквинии, из которого происходил его род по материнской линии[567]. 2. Склонив правителей дарами на свою сторону, Тарквиний, будучи введен в народное собрание, напомнил об узах родства, существующих у него с городом, перечислил услуги, которыми его дед угождал всем тирренским городам, а также вспомнил о договоре, который те с ним заключили. Затем он стал оплакивать постигшие его несчастья, сказав, что, будучи изгнан, он, в один день лишенный большого благосостояния и нуждающийся в самом необходимом вместе с тремя сыновьями, был вынужден бежать к тем, кто некогда был под его властью. 3. Таким образом, он перечислял эти бедствия, сетуя и проливая обильные слезы, чем склонил народ прежде всего отправить в Рим послов, дабы они от его имени убедили власть имущих помочь ему оттуда и содействовать его возвращению. После того как послами[568] были назначены те, кого он сам выбрал, Тарквиний, научив этих мужей, что следует говорить и что делать, и дав им от тех, кто бежал вместе с ним, письма с такими же просьбами к домашним и друзьям, отправил их в путь, снабдив некоторым количеством золота.

IV. Прибыв в Рим, эти мужи заявили в сенате, что Тарквиний считает справедливым, чтобы он, получив гарантии безопасности, прибыл с немногими спутниками сначала, как это и должно, в сенат, затем, если на то будет согласие сената, и в народное собрание, чтобы дать отчет о всех деяниях, которые он совершил с тех пор, как принял на себя власть; и если кто-либо его обвинит, то он будет иметь в качестве судей всех римлян. 2. А после того как он оправдается и убедит всех в том, что не сделал ничего, достойного изгнания, и что, если римляне вернут ему царство, он будет править на тех условиях, которые граждане сочтут справедливыми; а если они предпочтут, чтобы никто над ними не царствовал как прежде, но установят какую-либо иную форму правления, то он будет просить, чтобы, оставаясь в городе, — его отечестве, где он имел собственный дом, — он стал гражданином наравне с другими, покончив с изгнанием и скитанием. 3. Обстоятельно изложив все это, они попросили, чтобы сенат, основываясь прежде всего на праве, существующем у всех людей, никого не лишал слова и судебного разбирательства, но предоставил человеку возможность оправдаться: ведь судьями будут они сами. Если же римляне не хотят оказать ему такой милости, то ради просящего за него города Тарквинии послы уговаривали их быть сдержанными, чтобы принося этому городу дар, не нарушить ничего из того, что сами они считают достойным для него воздаянием. Они просили также, чтобы римляне, будучи людьми, не слишком зазнавались и не носили гнева бессмертных богов в своем смертном теле, но ради просящих решились бы вопреки желанию сделать что-то хорошее, полагая, что здравомыслящим людям необходимо предпочитать дружбу вражде, а убивать вместе с врагами и друзей свойственно лишь варварам и безумным.

V. После их речи поднялся Брут и сказал следующее: «Хватит разглагольствовать о возвращении Тарквиниев в город, о мужи тирренские: вы сказали достаточно. Ведь голосование, отправившее их в вечное изгнание, уже проведено и все поклялись именем богов в том, что не вернут тиранов и не позволят никому пытаться сделать это. Если же вы просите что-либо из того немногого, что нам ни законами, ни клятвами не запрещено делать, то говорите». 2. Тогда послы, выступив вперед, заявляют следующее: «Вопреки нашему желанию первая попытка оказалась тщетной. Ведь посланные мужем, молящим о помощи и считающим справедливым выступить перед вами с ходатайством за него, мы, моля об общей для всех справедливости как об особой милости, так и не смогли добиться этого. Но поскольку вы решили, что нам более ничего не следует просить относительно возвращения Тарквиниев, мы призываем вас к другого рода справедливости, относительно чего нам дала распоряжение родина, и нет ни закона, ни клятвы, которые помешают вам это сделать, а именно — отдать царю имущество, которое его предок нажил не из вашего имущества и которым он владел не благодаря насилию и коварству, но унаследовал от отца и передал его вам. Ведь самому ему, спаси он свое имущество, достаточно будет жить счастливо где-нибудь в другом месте, более вас не беспокоя». 3. Сказав так, послы удалились. Что касается обоих консулов, то Брут посоветовал удержать имущество в наказание за те многочисленные и значительные злодеяния, которые тираны причинили обществу, а также имея в виду выгоду от того, что те не будут иметь средств для ведения войны. Он доказывал, что Тарквинии не удовлетворятся возвращением имущества и не смогут вести частную жизнь, но вместе с чужеземцами начнут войну против римлян