— Вчера вы, мадмуазель Ош, просили меня сказать одну фразу… Я не смогла её сказать, потому что я и есть фейри. Я леди Холма, и я лучший друг Брендона. Кровь фей…

И тут знакомая тишина окутала Ник и дом — Брендон успел наложить свое любимое заклинание, спасая тайну Ник. И свою, конечно же. Пальцы Лина осторожно погладили ладонь Ник, показывая, что он доверяет ей. Чувствовать его поддержку было отчаянно приятно, ведь её не раз предупреждали, что о её фейри-половине лучше молчать для безопасности.

— …ри, данная добровольно, обладает способностью снимать кровавую привязку с новообращенных вампиров. Я совсем недавно сняла с Брендона привязку — им никто не управляет. Он снова самостоятельная личность. И скоро получит окончательную свободу — не только на словах, но и по закону. Он не сказал вам ни слова лжи, мисс Вик… Он не сказал ни слова под принуждением, как вы думаете.

— С чего я должна вам верить, мадмуазель Доу?

Ник разулыбалась:

— В том то и дело, что я леди Холма. Я не лгу. Я не сказала ни слова лжи. И, быть может, опережая Брендона, я скажу — вам нужно срочно уезжать отсюда. Тут вы не в безопасности.

Вик возразила:

— Я не могу покинуть Третий округ — всем нам, из отряда Осени, это запрещено.

При молчаливой поддержке Лина, Ник сказала:

— Я помогу вам с сыном перебраться в Либорайо. Я помогу вам начать новую жизнь в хорошем месте — тут у вас с сыном осталось лет пять, максимум. Округ умирает, и вы вместе с ним. Доверьтесь мне — я перевезу вас в Либорайо, а уж там гоняйте Брендона столько вам угодно. Спускайте с лестницы, стреляйте, прогоняйте — я бы тоже обиделась, если бы мной так пренебрегли. Я предпочитаю пройти опасность рядом с любимым человеком, а не отсиживаться в мнимой безопасности. И, Брендон, не смотри так недоверчиво. Я леди Холма, я не лгу.

Лин мягко сказал:

— Брендон, просто она пересмотрела свои приоритеты.

— Экстренно, — пробурчал Брендон. — И, Вики, Ник права — тебе нужно уезжать отсюда. Даже если не со мной, просто ради сына и собственной безопасности. Ник не лжет — тут творится что-то странное.

Ник вмешалась:

— Мне кажется, что это месть за клевер.

— О, — задумчиво сказал Брендон, — сработало-таки, а я и не надеялся… Вики…

Она обвела всех серьезным взглядом:

— Если вы думаете, что я не пыталась сбежать, то вы глубоко ошибаетесь. Отсюда… Я имею в виду Двадцать первый округ, мне хода нет. Я не пройду контроль на границе округов.

Ник протянула ей руку:

— Я леди Холма, мадмуазель Ош. Чуть-чуть доверия, как я уже просила вас.

Вик прикусила губу, замерла, а потом резко крикнула в дом:

— Марковка! У тебя пять минут — возьми свои любимые игрушки, мы переезжаем.

— Опять? — раздалось откуда-то из дальней комнаты.

— Окончательно, Марковка, — твердо сказал Брендон. — В очень хорошее и безопасное место, где вас никто и никогда не тронет. Слово чести, Вик. Я позабочусь о вас, даже если Марк не мой сын.

Вики вздохнула, сгорбилась, словно из неё вырвали стальной стержень, и тихо призналась:

— С такой-то шевелюрой и не твой сын? Брендон, но ты-то как мог подумать, что это не твой сын?

Тот грустно улыбнулся:

— Я уже на всякий случай, Вики… — он протянул ей руку: — мир?

— Мир… — кивнула она, позволяя притянуть себя в мимолетные объятья. — Простите, мне тоже надо захватить кое-какие вещи. Это пара минут всего.

Она зашла в дом. Брендон развернулся к Ник. Кажется, не будь рядом Лина, он бы обнял её:

— Ты чудо!

Она важно кивнула:

— Я знаю. Я леди Холма, мы иными не бываем.

Лин рассмеялся, прижимая её к себе:

— Самое лучше чудо на свете. — Он даже украдкой поцеловал её в висок. Ей одного этого поцелуя было так мало, но не время, не место, и… Вот устроят судьбу Вик с Марковкой, тогда и…

Брендон улыбнулся:

— Вик меня уже на мушку взяла, утверждая, что я лгун. Я уже думал, что придется возвращаться за Мигелем — Вик наотрез отказалась от звонков по интеру. Вы явились крайне вовремя.

Вик вышла к ним на крыльцо с небольшим рюкзаком на спине. Брендон попробовал его забрать, но женщина одним плавным движением ушла от его руки. Пришлось забрать рюкзак и игрушечного медведя у Марковки, тот доверчиво позволил это сделать.

Вик тихо сказала:

— Стоит уходить быстро — за мной с Марковкой следят. И, мадмуазель Ник, я заранее приношу свои извинения за то, что причиняю столько неудобств.

— Никаких неудобств, что вы… — улыбнулась Ник, пока парни сосредоточенно оглядывали пустую, подозрительно мирную улочку. Лин даже принюхивался. Сама Ник никакой опасности не чувствовала. Только привычная пыль, запустение и чуточка гнили, прикрытая запахом свежей сдобы — видимо, где-то пекарня рядом.

Брендон спросил у Вик:

— Кафе семьи Моро все еще их?

— Да. — подтвердила женщина, ведя Марковку за руку.

— Тогда… Привычный ход — кафе, черный ход, улица Весны, а там проулком до улицы Мира и в Либорайо…

Вик взяла Марковку на руки:

— У тебя вечно в планах все легко и понятно. А потом начинается всякая ерунда!

Брендон белозубо улыбнулся, словно он опять человек:

— Ерунда — всегда случайность, от неё никто не застрахован, Вики.

— Ну-ну! До сих пор не понимаю, почему тебя считали великим стратегом…

— От ошибок никто не застрахован. И я всегда утверждал, что всего лишь переговорщик. Не самый удачный, кстати. — Он остановился перед небольшим явно семейным кафе и приглашающе открыл дверь, уже на пороге здороваясь: — Бернар! Salut!

Молодой мужчина за прилавком в белой пилотке и длинном фартуке, столь же ослепительно белом, махнул рукой:

— Salut, Automne! Рад тебя видеть, чертяка!

Кафе было полно людей, обеденный перерыв — святое дело в Двадцать первом округе, время для семьи и отдыха. Некоторые из мужчин, мимо которых проходил Брендон, приподнимали руки, и он приветственно хлопал по ним или пожимал — тут его помнили и ценили. Ник чуть не расплакалась от неожиданности — будут ли её так вспоминать… Хоть кто-нибудь. Ладонь Лина взъерошила ей волосы, успокаивая.

Смуглый, чуть присыпанный пылью парень даже вскочил со стула, обнимая Брендона и хлопая его по спине:

— Salut! О тебе каких только слухов не ходило!

— Врут, собаки. И, прости, мы, как всегда, спешим…

Брендон попрощался с парнем, обогнул