Я всё это время смотрела на него, на хозяина, и совершенно забыла про Райса. А он всё это время, оказывается, говорил. Говорил тихо, почтительно склонив голову. И то, что он говорил, хозяину не нравилось.

Хозяин слушал, качая головой и взглядом искал что-то на потолке. Стоял он, почти отвернувшись от меня, лица я разглядеть не могла, но его позы, сменяющие одна другую, сомнений не оставляли: он был взбешён.

Когда доклад был закончен, хозяин ещё немного помедлил, а потом ударил Райса по лицу, вроде бы без замаха, но резко и хлёстко. А потом ещё и ещё. У Райса только голова болталась туда-сюда, но он не вскрикнул и не двинулся с места, покорно принимая наказание.

Хозяин потряс ушибленной рукой, пошевелил пальцами, осмотрел суставы. Потом всё-таки взглянул на Райса и легонько похлопал его по плечу, дескать, всё о-кей, я душу отвёл, инцидент исчерпан.

Тогда Райс снова заговорил, так же тихо и почтительно. Несколько раз он бросил быстрый взгляд в сторону колонны, в тени которой я стояла, и стало понятно, что он говорит обо мне.

Хозяин раздражённо всплеснул руками.

– Ну да, ну да, – сказал он громко на чистейшем наречии Морлескина. – Какое совпадение, ты подумай! Я послал тебя за морлескинским князем, а ты вместо него притащил его девчонку? Да она ещё и целительница?.. Хотел бы я поверить такой редкой удаче, так ведь ты, Райс, не умеешь видеть дальше собственного хвоста! Цена твоим выводам такая же, как и твоему служению… Почему я тогда не оставил тебя на той вонючей помойке, сам удивляюсь!

Райс смолчал, глядя в пол.

Мужчина тяжело вздохнул и повернулся в мою сторону.

– Что вы там жмётесь, юная леди? – заговорил он уже по-русски с чуть заметным акцентом. – Выходите на свет, хочу увидеть своими глазами, что за чудо встретил мой приёмыш в медвежьем углу мироздания. Не бойтесь, окажется его рассказ правдой или вымыслом, вам ничего не угрожает. Я не кровожаден.

После того, как он отлупил своего метаморфа, последнее его утверждение звучало, прямо скажем, не особо убедительно.

Но надеяться на то, что мне удастся отсидеться за колонной, тоже было глупо. Я сделала несколько шагов и вышла туда, где было светлее.

Хозяин пошёл мне навстречу, и чем ближе он подходил, чем чётче проступали из полумрака его черты, тем больше он пугал меня.

Непонятно откуда, но я знала его. На вид не больше тридцати, точёная худощавая фигура, энергичная походка, тёмные волнистые длинные волосы с несколькими заметными седыми прядями, серьёзное и недоброе лицо. Красивое лицо. Правильное, загорелое, чисто выбритое. И знакомое. Такое знакомое…

Оглядев меня с головы до ног, он снисходительно усмехнулся, но всмотрелся в моё лицо, и усмешка растаяла. Изумление, даже потрясение появилось в его карих глазах.

– Ксюша?! – пробормотал он.

– Вы обознались.

Он рассеянно – опять же столь знакомым жестом – прижал пальцы к губам, потёр щеку и нервно фыркнул:

– Разумеется, обознался. Ксении Маевской сейчас уже за восемьдесят.

– Да, – подтвердила я и ляпнула, как всегда, то, о чём никто не спрашивал. – Все говорят, что я похожа на бабушку.

– Вот оно что-о-о… – протянул он задумчиво и с нескрываемым интересом. – Младшая внучка, верно? И ваше имя?

– Алиша.

– Надо же, – выдохнул красавец и, покачав головой, улыбнулся. – Не ожидал этого знакомства, но искренне рад.

Он шагнул и протянул руку. Это был не церемонный салонный жест, а скорее деловой. Я подала ему свою.

– Добро пожаловать в мой скромный дом, Алиша, – проговорил он радушно. – Меня зовут Ноэль. Я твой дедушка.

Глава 9

Прямо над столом с потолка свисала гроздь пузырей, поэтому на всей посуде плясали мерцающие блики.

Передо мной стояли целых три бокала. Один с родниковой водой, второй с вином изумительного рубинового цвета, третий с фруктовой водичкой, в которой кружили волокна мякоти. Как только я обмолвилась, что сутки не ела и к тому же умираю от жажды, хозяин дома отослал Райса с глаз долой и велел слугам немедленно принести напитки и ужин.

Похоже, еде тут не уделялось такого же внимания, как телесным удовольствиям. Нет, по мне так и этого было достаточно, но если по высшему разряду, то ужин был «не Морлескин, конечно». Холодное мясо, хлеб и горячая розовая каша, похожая на манную. Я всегда была ребёнком странным, и манную кашу любила, поэтому съела всё до дна. А пила только родниковую воду.

– Хорошее вино, кстати, – заметил Ноэль, который неторопливо ел и не сводил с меня глаз. – Зря не попробовала.

– Я не люблю здешние вина.

– Не любишь? – удивился он. – Отчего же? Где ты успела их невзлюбить?

– В Морлескине.