при запуске. «Когда мы на столе, кто-то должен быть на связи, – сказал Томпсон. – И никаких, блин, отговорок. Отвечайте на вызовы. Если слышите, что кто-то кого-то вызывает, а того рядом нет, отвечайте за него. Это же, блин, нетрудно! Спасибо». Йен Гарсиа, в основном возглавлявший работу над системами управления и навигации, пожаловался, что зря, выходит, уйму времени потратил на моделирование поведения ракеты при исправных приводах всех пяти сопл – и теперь ему всё нужно просчитывать заново. «Извини уж, работа у тебя такая», – ответил ему Бен Брокерт.

По возвращении в гостиницу тем же вечером провели в холле еще одно, расширенное совещание, сдвинув большие деревянные столы и выкатив на них пиво во множестве плюс пару бутылок знатного виски[178]. Тут же настал и момент истины, высветивший все трудности претворения теоретических познаний в области ракетостроения в успешную практику: Адам Лондон, взявшись открыть бутылку вина, провозился с ней минут десять, потому что пробка раскрошилась. По завершении этой антрепризы Карлсон объяснил, что на следующий день всем предстоит генеральная репетиция запуска в обстановке, максимально приближенной к реальной. На утренней заре вертолет, как положено, совершит облет прилегающей акватории и якобы убедится, что она чиста от плавсредств; по периметру и на проходной будет выставлена усиленная охрана и якобы будет всё усиленно охранять. И ранним утром, якобы по получении от службы безопасности космодромного комплекса разрешения на запуск, сотрудники «Астры» живо рассядутся по своим местам и приступят к его имитации.

В процессе фейкового запуска, объяснил Карлсон, люди в ЦУПе будут поочередно вытягивать из шляпы бумажки с описаниями возможных проблем – утечка гелия, скачки напряжения за пределы нормы и т. п. – и демонстрировать свою способность решать подобные проблемы на лету в присутствии инспектора Федерального авиационного управления (FAA), который будет с хронометром в руках фиксировать оперативность их устранения.

«Это не шутка, – сказал Карлсон. – Наблюдатели от FAA наведывались регулярно, висели над душой и требовали самого серьезного к себе отношения. Одним из самых каверзных их вопросов был такой: что делать, если ракета взорвется через три секунды после старта? Правильный ответ на него не „спасайся кто может“, а „заблокировать доступ к данным и затем передать их в секретный архив“».

Следующим вставил свое веское слово Брокерт, как ответственный за коммуникации в ЦУПе: «Если есть что-то опасное, кричите об этом сразу и громко. Каждый имеет право взывать о спасении даже при людях из FAA и с космодрома, с которыми у меня также есть кое-какие расхождения в общефилософских взглядах на жизнь, хотя, конечно же, мы и собираемся сделать всё по-своему, поскольку это наша ракета. Но по мере обратного отсчета у каждого из вас всегда есть последний шанс закричать: „Стоп! Отмена запуска!“ Но кричать нужно громко и, главное, по-английски».

В день генеральной репетиции с краткой речью ко всем собравшимся в ЦУПе обратился еще и Милтон Китер, седовласый джентльмен с десятилетним опытом работы в отрасли по части обеспечения безопасности запусков, повторивший, в общем и целом, то же самое. Все последние месяцы он выступал главным связующим звеном между «Астрой», FAA и Тихоокеанским космодромным комплексом и проделывал колоссальные объемы бумажной работы, чтобы выправить компании лицензию на запуск ракеты. По жизни Китер был человеком легким и дружелюбным, но умел проявлять жесткость, когда требовалось осадить слишком азартных коллег из «Астры» или расшевелить слишком сонных бюрократов.

«Мы давно миновали точку невозврата и потому должны со всей серьезностью относиться ко всему, что делаем, – сказал он. – Я знаю, что это скучно и даже муторно, но это крайне важно. Если FAA хоть что-то не понравится, у нас отберут лицензию – и тогда мы вовсе ничего и никогда больше не сможем запускать».

Когда началась генеральная репетиция, происходящее стало живо напоминать игру в «Подземелье и драконов» с Китером в роли мастера подземелья. Он выуживал из шапки бумажку с очередным монстром – сценарием катастрофы, – и играющие принимались с ним сражаться. Проблемы всякий раз начинались с какого-нибудь пустяка и быстро разрастались до катастрофы. Пример: отказ бортового компьютера; связь с бортом потеряна, координаты ракеты неизвестны; пытаемся подорвать ракету, но и система аварийного прекращения полета не срабатывает; ракета продолжает лететь невесть куда, а мы сидим как обосранные; через долгие секунды – взрыв. Игра окончена. Карлсону и Китеру – срочно на ковер в администрацию космодромного комплекса. Остальным – оставаться на своих местах. Администрация космодрома отрубает мобильную связь и все каналы доступа к интернету; мы отрезаны от внешнего мира, ждем приезда следователей и готовимся к даче показаний. Для начала в качестве свидетелей. Если же выяснится, что на Земле не обошлось без жертв, все причастные к запуску уже очень долго никуда не поедут и ничего запускать не будут.

Отработка действий при всех сценариях заняла часов шесть, причем вышеописанный ужастик был припасен напоследок. После этого команда снова погрузилась в подготовку ракеты к попытке запуска на следующий же день. За несколько часов еще раз проверили по кругу работу всех систем. Всплыли еще кое-какие мелкие проблемы, но ничего такого, что помешало бы ракете стартовать. Так что решили-таки рискнуть и попробовать.

На вечернем совещании в холле гостиницы Карлсон, Томпсон и еще пара старших решили провести видеоконференцию с участием Криса Кемпа, который к тому времени находился где-то на Ближнем Востоке в ходе мирового турне по сбору недостающих «Астре» денег. Кемп прямым текстом заявил, что уже устал ждать. Хуже того, подчеркнул он, скоро закроется выделенное компании окно для запуска. Плюс к тому несколько важнейших спецов по космодромным работам суть прикомандированные к ним от правительства подрядчики, кочующие по стартовым площадкам, и им через пару дней по графику предстоит вылет в Новую Зеландию на запуск Rocket Lab. После их отъезда придется много недель ждать следующей возможности для запуска. Это больно ударит не только по карману, но и по самолюбию и по имиджу «Астры», поскольку Rocket Lab – их прямые конкуренты и в случае успешного запуска их ракеты останется только утереться от такого плевка в лицо. Питер Бек, собственно, именно это и имел в виду, анонсировав предстоящий запуск «Электрона» своей Rocket Lab под слоганом: «Пришло время для бизнеса».

– Это вообще был первый день, когда мы взяли и сделали всё, что хотели, и даже больше, – сказал Карлсон. – Наверное, если бы мы сегодня попробовали устроить реальный запуск, нам бы и это удалось – и ракета бы полетела. Там можно было бы еще внести кое-какие полезные изменения, но как-то боязно.

– В ракете